converted file 88d2626e

Сорок рублей за кило

За спиной с лязгом захлопнулась дверь. Вдоль правой стены вытянулась скамья, левая стена –

бронированное стекло с работающими за ним сотрудниками и тянущимся на уровне груди

«прилавком».

Артур положил предписание в прорезь приемника. Сотрудник за толщей перегородки изучил

бумагу и молча скрылся в подсобных помещениях. Вскоре вернулся с плоской серой коробкой, передал ее через приемник. Артур бегло изучил содержимое.

- А деньги где?

- Деньги? – по безучастному лицу сотрудника и рыбьим глазам без искры эмоций было ясно, что

эта последовательность «вопрос-ответ» уже давно в самой его крови. Разбуди среди ночи, скажет

сразу же: «Деньги? Какие деньги?».

Артур вздохнул, поднял коробку, прошел комнату и постучал в следующую дверь.

Снимая серую робу с вышитым номером – на спине и нагрудном кармане, он сдерживал

наплывающие эмоции. Смесь из радости, старого гнева и чего-то нового, что мужчина старался

заглушить совсем. Не время мучиться дурными предчувствиями.

Он переоделся: черные брюки, темно-синяя рубашка, туфли. Чужие туфли, намного хуже тех, которые должны были быть в коробке. Вдобавок они немного жали. Артур покачался с пятки на

носок, но решил не скандалить – все равно пропажу уже не отыщешь, а охранники будут не

против избить его еще раз, «на прощание».

От вещей шел затхлый, сухой запах. Рубашка, застегнутая на все пуговицы, болталась на теле – за

прошедшее время он изрядно похудел. Брюки тоже сидели мешком.

Артур застегнул ремень – облезлая подделка вместо того, что у него был, положил в карман

пустой бумажник, в котором не оставили даже монетки, покрутил в руке ностальгическую связку

ключей. Она давно уже ничего не открывала, замки на проданных квартире и доме сразу же

сменили. Ключ от машины, которой нет, брелок сигнализации от нее же, ключ от офиса, который

давно пересдали…

Он сунул связку в карман. На память.

- Иди, и не греши больше, - напутствовал его охранник на последнем рубеже. Его напарник сыто

гоготнул и добавил:

- Смотри, паря, больше половины возвращаются назад. Так ты когда новое дело задумаешь, прикупи сельдь от Ерофеича, а? Скажешь, для Никиты…

Артур шагнул через порог, сощурился от солнечного света и в сопровождении конвоира зашагал к

воротам. По двору болтались охранники, стояла чья-то машина. На КПП у ворот у него последний

раз проверили стопку документов, которые там и остались. Створка отъехала, приоткрывая

неширокую щель, и снова замерла – не по чину для каждого откинувшегося ворота сдвигать.

Артур протиснулся в щель – его новая комплекция позволяла еще и не такое, живо напоминая

голодные студенческие годы. Створка так и осталась на месте – все равно мимо КПП никто не

пройдет.

Он сунул руки в карманы, осматриваясь.

Здание тюрьмы располагалось на окраине города. Впереди лежала дорога с самым хорошим на

весь район асфальтом – все же по ней ездили чиновники. Высоченные тополя шелестели листвой.

Справа дымили заводские трубы. А слева, гораздо ближе, у дороги стояла чья-то старенькая

Субару.

Из машины выбрался человек. Артур прищурился, рассматривая его, улыбнулся углом рта и

подошел.

Ожидавший был его ровесником, все те же «чуть за тридцать». Высокий, худощавый мужчина, с

молочно-белой кожей и огненно-рыжими волосами. Никакие аккуратные бизнес-стрижки не

могли придать его виду респектабельности, а сейчас яркое безобразие на голове еще слегка

отросло, и похоже сзади действительно было собрано в небольшой хвост.

Любопытно.

Артур подошел, остановившись напротив. Рыжий молча осмотрел его с головы до ног.

- Ты похудел.

- Ты, как ни странно, тоже.

Они обнялись, хлопая друг друга по спинам.

- Поехали отсюда, - приятель кивнул на машину. – Не обижайся, но мне не слишком нравится эта

твоя гостиница.

Артур хмыкнул, и обойдя авто, сел на переднее сиденье рядом с водителем. Машина была

ухоженной и явно могла бегать еще долго: надежность Субару всем известна.

- А где твоя красотка Камри?

- Пришлось продать.

Он покосился на друга. Вадим очень любил свою машину. Артур решил придержать вопросы до

более подходящего момента, исподволь рассматривая приятеля.

Рыжий изменился. Похудел, осунулся, под глазами пролегли тени, а у рта появилась горькая

складка. Кожу между бровей прорезали морщины. Даже его огненные волосы как-то поблекли, будто припорошенные пылью. Да и одет он был – аккуратно, но совершенно безлико, в джинсы и

рубашку, уже отжившие свои лучшие годы.

Ранее Вадим был щеголем, любил пофорсить дорогими вещами и «своими красавицами»:

автомобилем и женой. Артур опустил взгляд на белый кружок, оставшийся от кольца на пальце

друга, и снова промолчал.

В дороге говорили ни о чем, по молчаливому соглашению откладывая настоящий разговор. Вадим

рассказывал, что происходит в мире вообще и в городе в частности – за минувшие три года Артур

потерял возможность следить за событиями.

Через полчаса Вадим повернул к зданию знакомого ресторанчика. «Рыбное место», неплохое, не

пафосное заведение отсчитывало едва ли не второй десяток. В городе его любили, и Артур