converted file 88d2626e

новой для него семейной атмосфере.

То утро ничем не отличалось от всех предыдущих. Артур пил кофе на крыльце, наблюдая стайку

бабочек, вьющуюся над многочисленными розовыми кустами – раз он взялся за интернет-магазин

цветов, следовало оформить дом соответственно, иначе в маленьком городе кто стал бы ему

доверять?

Разноцветные крылышки трепетали, цветы нежно пахли, пели какие-то птицы, и в воздухе уже

подрагивало марево – лето здесь было немилосердно жарким. Оставив пустую кружку на

перилах, Артур поправил козырек надвинутой на глаза кепки и сбежал по ступеням. Вышел на

улицу, заперев за собой калитку, приветственно кивнул соседу, суетившемуся в саду.

Поздоровался с цветочником на углу, завернул в магазинчик с пестрой вывеской за конфетами

для дочери Моники.

Парадные ворота школы были распахнуты, за ними виднелась группа журналистов, в центре

которой стоял сияющий Адриано-Вадим, пожимая руку лощеному господину с потеющей лысиной

– перед грядущей избирательной компанией политики зачастили, спеша отметиться в памяти

народа благими делами и близостью к проблемам общества.

Вадим повел делегацию журналистов и сопровождавших гостя лиц к главному корпусу, но у

дверей его перехватил управляющий, и элегантная Моника в скромном платье-футляре взяла на

себя шефство над гостями. Судя по их восторженным лицам, красавица-итальянка в роли гида

нравилась посетителям даже больше нетипично рыжего для этих мест Вадима.

Чуть приотстав от группы, шел один из охранников. Что-то в его фигуре показалось Артуру

неправильным. Он нахмурился, но так и не смог понять, в чем дело. Направился к Вадиму, беседующему с управляющим, и вклинился в паузу между фразами:

- Что-то здесь довольно тихо сегодня. Я привык, что твои подопечные демонята орут так, что уши

закладывает.

Вадим улыбнулся и охотно ответил:

- Ты совсем не смотришь местные каналы? Все дети в турпоходе по окрестностям, школу

специально освободили, чтобы господин Джентиле мог осмотреть все помещения. Только Агнеса

осталась, не хочет уходить от Моники, ждет маму в учительской.

Артур кивнул, снова обернулся – спину покалывало, беспочвенное беспокойство нарастало, хватая

когтями за лопатки.

- Что с тобой? – резко посерьезнел Вадим, вглядевшись в лицо друга.

- Что-то не так… - прошелестел Артур на русском, нервничая все сильнее. – Я не понимаю…

Его взгляд снова упал на уже входящего в главный школьный корпус охранника, отставшего от

делегации.

Куртка. Куртка на человеке сидела неправильно, топорщилась на животе – не так, как от обычного

пивного «ожирения», а углами.

Мир выцвел, тени стали глубже. Громко застучало сердце, отодвигая прочие звуки на второй план.

Артур зашарил глазами по двору, и вскоре взгляд намертво зацепился за неуместную деталь: в

стороне, у подсобных помещений, из-под роскошного розового куста выглядывала безвольная

ступня в сбившемся к пятке носке.

Он бросился туда, Вадим и управляющий поспешили следом. Степенный служащий схватился за

сердце, увидев, как друзья выволакивают из-под куста раздетый до исподнего труп.

Человека убили ножом в спину. Полноватый, крепкий мужчина с тяжелым нависающим над

глазами лбом и бульдожьей челюстью.

- Подожди, - растерянно сказал Вадим, - я его знаю. Видел по тв. Это же один из охраны господина

Джентиле…

Его глаза расширились.

- Вадим, - прошептал Артур в неестественной тишине опустевшей школы. Они оба обернулись к

главному корпусу.

И прогремел взрыв. Время замедлилось, Артур безнадежно увяз в его тягучем потоке. Из здания

выглянули огненные лепестки распускающегося цветка. Завороженный, он смотрел, как они

пронзают стены и яркими мазками ложатся на холст беспечной голубизны неба.

А потом вверх взвились черные тучи пыли, двор заполнился дымом, по ушам ударил грохот, и

отдачей от взрыва друзей опрокинуло на землю, прокатив по двору и впечатав в забор. Сверху

посыпались обломки, Артур едва успел перевернуться на живот и закрыть голову руками, как

прилетело что-то особенно тяжелое, и мир погрузился во тьму.

- Моника! Моникаааа….

Нечем дышать. Невозможно пошевелиться. Откуда-то издалека доносится приглушенный

навалившейся толщей каменного крошева вой. Артур рванулся, легкие начали гореть от нехватки

кислорода.

Вой стих, обломки над ним зашевелились, он задергался сильнее, стремясь выбраться, рвался, сдирая кожу, когда наконец Вадим разбросал крошево, завалившее друга, протянул руку, помогая

выбраться из завала.

Обломками здания, от которого остался лишь остов первого этажа, завалило весь двор, высунулся

каменный язык из распахнутых ворот. В воздухе гарь и дым, дышать почти нечем. Завывали

сирены торопящихся к ним машин.

- Моника… - безнадежно прошептал Вадим, в кровь закусывая губу.

Они оказались единственными выжившими, отделались ушибами, сотрясением и парой легких

переломов. Управляющему проломило череп осколком водопроводной трубы. Никто из

вошедших в корпус не выжил.

Вечером этого же дня ответственность за теракт взяла на себя группировка исламистов, против

деятельности которых яро выступал погибший политик.

Артур сидел на больничной койке, обхватив голову руками. Он до сих пор слышал только одним