converted file 88d2626e

антисанитарию…

Он замолчал, глядя куда-то в пространство. Потом продолжил.

- Я купил им участок, перевел денег на счет. Чтобы смогли отстроиться. Но это… для

«сегодняшних». А завтра будут другие…

- Тебе бы нервы подлечить, - осторожно сказал Артур, наблюдая за другом. Тот вздохнул, запустил

руку в волосы.

- Нервы… Не в моих нервах дело. Эти котята.. просто меня добили. Твои отчеты, - он взглянул

наконец на приятеля. – Я так больше не могу. Может, не по-мужски это, несовременно, но столько

грязи, я словно заплывы в дерьме совершаю каждый день. И ведь всем все равно – полиции, судам, родственникам этих тварей и лижущим их зад содержанцам - всяким мэрам и прочим…

Всем все равно. Арчи, я так больше не могу. Хочу уехать.

Артур слез со стола, достал из внутреннего кармана пиджака два билета и помахал ими в воздухе.

- Мы уезжаем сейчас. Ничего с собой не бери, все необходимое купим на месте.

Брови Вадима подпрыгнули, стремясь слиться с короткой огненной челкой. Он хотел было что-то

сказать, но осекся, глядя в глаза приятеля.

- Времени почти что нет. Прости, Вадим. Надо ехать.

Друг поколебался, пожал плечами, кивнул.

Выйдя в приемную, Артур сказал секретаршам, что начальство отбывают по срочному делу и

будут только завтра. Две трепетно внимали, хлопая ресницами, третья хмурила выщипанные

брови, слушая вопли из телефонной трубки. На табло горели цифры внутреннего номера -

бухгалтерии.

- Нин Иванна что-то разошлась, - задумчиво сказал Вадим в лифте. – Странно, ее сложно вывести

из себя.

- Я перевел все деньги со счетов компании, - спокойно ответил Артур, и Вадим потерял дар речи, изумленно открывая и закрывая рот.

- Вот, - они вышли из лифта, Артур схватил со стойки ресепшена первый попавшийся рекламный

проспект, нацарапал несколько цифр, - это дата рождения и смерти Риты. Прости, мне нужна была

последовательность цифр, которую ты точно не забудешь.

Он порвал проспект и выбросил в урну у входа в бизнес-центр. Подхватил под локоть

багровеющего от закипающей злости Вадима и устремился к дороге, поднимая руку. Попутка, старенькая Лада, тормознула почти моментально. Водитель не ждал, что дорого одетые господа

соизволят сесть в его машину, но Артур, не чинясь, впихнул Вадима в салон и сел сам, захлопывая

разболтанную дверь.

- В аэропорт.

И тоном ниже Вадиму:

- А вторым паролем имена нашего общего друга, который когда-то учил, что мир таков, каким мы

сами его создаем. Сначала родное, потом названное.

- Понял, - Вадим уже успокоился, и сверлил друга пронзительным взглядом светлых глаз. – Арчи, что ты натворил?

- Разослал анонимки по деятельности наших поднадзорных… объектов, - Артур посмотрел в

расширяющиеся глаза Вадима, кивнул. – В прокуратуру, администрацию президента,

международный суд ООН по правам человека, суд Гааги, во все республиканские СМИ и

несколько СМИ сопредельных стран.

Вадим откинулся на спинку сиденья и выдохнул. А потом улыбнулся.

- Ты чертов псих, Арчи. Проклятый идиот. Я горжусь тобой, чувак.

На свой рейс они успели в последнюю минуту. Долетев, дождались прямо в аэропорту дельца, на

которого Артур вышел в процессе ведения заказов. По новым паспортам, естественно, настоящим, они являлись русскими иммигрантами, братьями по матери, и имели итальянское гражданство.

Этим же вечером двое порядочных легализованных итальянцев поездом выехали в родные

пенаты – небольшой сонный городок в провинции западнее Рима.

- А мне тут нравится, - весело сказал Вадим, оглядываясь по сторонам. Друзья шли пешком с

вокзала, несли сумки, набитые всякой ерундой, купленной на промежуточных станциях – было бы

странно приехать совсем без вещей. – Смотри, у них садики на крышах!

Полуразбитая дорога вилась по боку холма, поросшему кустарником и какой-то яркой ягодой.

Солнце жарило плечи – на шее Вадима уже начали появляться красные пятна.

- Ты не злишься на меня? – осторожно спросил Артур.

Вадим, которому теперь на многие годы была заказана дорога назад, в родной город, помолчал, потом обернулся к нему.

- Ты – стихия, Арчи. Я понял это еще тогда, когда ты в шутку столкнул меня пьяного с подъездного

козырька, где мы слушали Пинк Флойд, помнишь?

- Ну ты и злопамятный… Я уже раз двести извинился.

- А я уже и не обижаюсь. Но тот перелом показал мне, что тебя надо либо гнать поганой метлой из

моей жизни, либо смириться и быть готовым, что в любой момент все вдруг полетит к черту.

- И ты смог? – удивленно спросил Артур. Готовность расстаться с иллюзорной стабильностью

сытой жизни казалась ему редчайшей в этом мире.

- Как видишь. Значит, наследство почившей мамочки? А там есть клумба на крыше?

- Понятия не имею…

На домике, счастливыми владельцами которого они теперь стали, клумбы не было. Ветхое

строение вряд ли смогло бы ее выдержать.

- О, да Арчи, я вижу, знаток в недвижимости, - насмешливо сказал Вадим, обозрев приобретение

и явно вспоминая свои особняки, оставшиеся далеко позади.

- Называй меня Джованни, Адриано.

- Джованни, Адриано! – с удовольствием повторил Вадим и захохотал.