Cobalt Red

Несколько старателей, с которыми я беседовал, подтвердили слова Феликса о том, что многие копатели на Тилвезембе не были зарегистрированы ни в CMKK, ни в COMIKU, хотя работали на шахте, и что их боссы продавали добытую ими руду кооперативам. Они также подтвердили присутствие чиновников SAEMAPE и заявили, что в любой день на Тилвезембе копают от одной до двух тысяч детей. Они сообщили, что детям обычно платят около двух долларов в день независимо от выработки и что они практически не получают помощи в случае травм. Копатели в Тилвезембе рассказывали об опасных условиях и жестоких репрессиях, если они не подчинялись начальству. Некоторых запирали в грузовом контейнере под названием "кашот" ("подземелье") без еды и воды на срок до двух дней.

Судя по целому ряду свидетельств, экономика системы кустарной добычи в Тилвезембе выглядела следующим образом: Если хозяин платил детям, работавшим на него, около 1,10 доллара за мешок гетерогенита весом тридцать килограммов, он продавал каждый мешок кооперативам за 7 или 8 долларов, получая примерно 6 или 7 долларов прибыли с каждого мешка. С этого момента цепочка создания стоимости становилась все более запутанной, поскольку прозрачность ценообразования на кобальт по всей цепочке, пока он не попадал на Лондонскую биржу металлов (LME), которая устанавливает мировую рыночную цену на полностью очищенный кобальт, была очень низкой. Мне удалось выяснить, что большинство горнодобывающих кооперативов (и складов) в среднем продавали руду с 2-3-процентным содержанием кобальта промышленным горнодобывающим компаниям в ДРК по цене, которая составляла примерно 15-20 процентов от цены рафинированного кобальта на LME. Таким образом, если килограмм рафинированного кобальта на LME продавался за 60 долларов, то кооперативы продавали кобальтосодержащую руду за 9-12 долларов за килограмм. Учитывая, что тридцать килограммов такой руды они, вероятно, покупали за 8 долларов, кооперативы выходили из системы как предприятия, приносящие огромную прибыль. Эта прибыль в основном шла в карманы их владельцев, которые, как правило, были бизнесменами или правительственными чиновниками.

Коллеги в Колвези, а также опрошенные мной старатели, работавшие на Тилвезембе, сошлись во мнении, что основными покупателями кобальта с Тилвезембе являются следующие горнодобывающие компании: Congo DongFang Mining (Huayou Cobalt), Kamoto Copper Company (Glencore), COMMUS (Zijin Mining) и CHEMAF (Shalina Resources). Эти четыре компании были описаны на местном уровне как покупатели гетерогенита à-tout-venant ("у всех продавцов"), что позволяет предположить, что они не делали различий в том, как и у кого они покупают руду. Проверить эти сообщения путем отслеживания цепочки поставок на месте было непросто. Ждать в пределах видимости от въезда в Тилвезембе, пока грузовики загрузятся и уедут, было невозможно из-за присутствия вооруженных солдат ВСДРК. По той же причине невозможно было находиться слишком близко или слишком долго у начала грунтовой дороги, которая вела к шахте возле Мупанджи. Однако мне удалось установить, что кооперативы грузили руду в грузовики на территории участка и отвозили ее на горнодобывающие предприятия или их перерабатывающие мощности.

 

Из всех старателей, с которыми я встречался в горнодобывающих провинциях ДРК, те, кто работал на Тилвезембе, были одними из самых неохотных собеседников. Одно только предложение обсудить шахту вызывало трепет у большинства тех, к кому я обращался. Секреты Тильвезембе не должны были раскрываться. Мне не раз говорили, что я, вероятно, шпион, работающий от имени кооперативов, чтобы выяснить, кто будет говорить. Другие предполагали, что я иностранный журналист, который разоблачит их за высказывания, что приведет к жестоким репрессиям. "Республиканская гвардия следит за всем в провинции Луалаба", - сказал мне коллега из Колвези. Они следят за деревнями и запугивают всех, кто пытается говорить". Когда я говорю это, я имею в виду, что если кто-то из тех, кто работает в Тилвезембе, Лак-Мало или Касуло, заговорит с кем-то вроде вас, его застрелят ночью, а тело оставят на улице, чтобы проинструктировать всех остальных о последствиях открытия рта".