Чудаки и зануды

Вечернее солнце уже не грело, и я в одной футболке дрожала от холода. Я свернула на узкую улочку Гамлабругатан за пабом «Спорт». По обе ее стороны тянулись удивительные магазинчики. Из дверей вырывалась музыка, полки ломились от шикарных шмоток: ковбойские сапоги, украшения из бисера, брюки, корсеты и армейские куртки.

В «Импо» я нашла подходящую куртку и пару черных джинсов. В самый раз. Я натянула обновки и зашагала назад, к площади Хёторгет.

Почти у самого театра Сергель я набрела на местечко под названием «Огайо». Там пахло кожей и гелем для волос, стены были обклеены афишами хмурых хард-рокеров, а в витрине красовались кожаные хлысты.

Именно такой магазин мне и нужен.

Я порылась среди рубашек, наклеек, бандан и пуговиц и выбрала классную футболку с надписью «IRON MAIDEN». Под надписью был изображен фиолетовый чертик, пляшущий в фиолетовом пламени. Еще я купила черный пояс, усеянный острыми заклепками и похожий на собачий ошейник. А вдобавок приобрела такой же браслет и пару наклеек с надписями «KISS» и «SCORPIONS». Все это я с большим удовольствием нацепила на себя.

Только я купила последнюю обновку — мальчишеские трусы с лейблом «Олимпия», — как вдруг увидела такое, что сердце у меня замерло. Я просто окаменела.

Вдалеке у фонтана «Орфей» стоял взъерошенный грязно-белый пес с висящими ушами и поджатым хвостом и метил барьер бассейна.

Да это же Килрой!

Господи, на кого он стал похож! Тощий, облезлый, больной. Пес опустил заднюю лапу и потрусил к овощному базару. Наверное, рассчитывал отыскать в отбросах что-нибудь съестное.

Наконец с меня спало оцепенение, и я припустила вслед.

— Килрой! Килрой! Да погоди же ты! — кричала я как ненормальная.

Прохожие оборачивались на меня, а я неслась как угорелая мимо теток с сумками, полными покупок, ребятишек, чиновников с черными дипломатами и компании завывающих бритоголовых придурков в оранжевых хламидах с колокольчиками в руках. Заунывное нестройное пение бритоголовых заглушало мои крики.

Наконец я сумела развить изрядную скорость, и у меня появилась надежда догнать Килроя, но тут откуда ни возьмись из переулка между высотными домами выскочил какой-то чокнутый — коротко остриженный старикан на роликах. В руках он держал огромный плакат с надписью: «НЕТ ЖЕСТОКИМ ОПЫТАМ НА ЖИВОТНЫХ!»

Я не успела увернуться.

Мой правый ботинок угодил под его левый конек, я качнулась вперед, словно подстреленный лось, в поисках опоры я тщетно хваталась за чьи-то плечи, спины, животы и в итоге машинально уцепилась за первое, что попалось под руку. Это оказалась чья-то сумка.

— Караул! Моя сумка! Помогите! Грабят! Да помогите же! — услышала я вопль над головой.

Это голосила пожилая дама в черном пальто и коричневой фетровой шляпе. Она вся тряслась и указывала пальцем на меня, копошившуюся у ее ног. К животу, словно добычу, я прижимала ее коричневую кожаную сумку. Ну и влипла!

— Караул! Обокрали! Да помогите же хоть кто-нибудь! — вопила дама.

Я встала и быстренько повесила сумку ей на руку, простертую в обвинительном жесте. Сумка болталась у нее на руке, покачиваясь, как флажок.

— Извините, я не нарочно, — пролепетала я. — Я просто ухватилась за вашу сумку при падении, чтобы удержать равновесие. Я не нарочно.

Вокруг уже собралась толпа зевак.

— Что стряслось? — спросил кто-то.

— Да тут один паренек хотел спереть сумку, — объяснили ему. — Пьяный, конечно. Да он на ногах не стоит.

— Какой ужас! Ведь совсем еще ребенок! Как же он посмел напасть на пожилую даму?

Страсти все больше накалялись.

— Совсем распоясались! — раздался чей-то знакомый голос.

Я оглянулась и увидела Аксельссона. Он протиснулся вперед и, прищурясь, с любопытством наблюдал за происходящим. Аксельссон — наш ближайший сосед, живет один-одинешенек, если не считать кота и пчел, в доме, облицованном уродливой серой плиткой.

Неужели он меня узнал? Ну конечно, по глазам видно, что узнал.

— Я этого типчика и раньше видел, — заявил он, гордясь, что может внести свою лепту в общее негодование. — Живет по соседству. Недавно вселился. Хорошенькие достались соседи, ничего не скажешь.

— Как вы не понимаете, я не нарочно, — канючила я. — У меня и в мыслях не было вырывать сумку. Я столкнулся с дядькой на роликах и, падая, уцепился за сумку. Почему вы мне не верите?

Я попыталась прошмыгнуть сквозь кольцо зевак, но какой-то детина в исландском свитере схватил меня за плечо.

— Стой на месте, постреленок, — приказал он. — Никуда ты не убежишь.

Что теперь будет?

Я всматривалась в просвет между двумя зеваками, стараясь разглядеть, куда девался Килрой. Мне показалось, на секунду я увидела его. Он бежал в сторону Кунгсгатан — голова понуро опущена, хвост поджат. Только бы он не исчез снова!

Но пес скрылся из виду.

Я попыталась высвободить плечо, да не тут-то было. Вот и полиция появилась! Женщина-полицейский с грушей в руке.

— Что здесь у вас стряслось? — поинтересовалась она.

— Наконец-то! — вздохнул Аксельссон. — Вот, полюбуйтесь! Пытался стянуть сумку у этой дамы, негодник. Да еще к тому же и пьян. Арестуйте его поскорее.