Четверть века назад. Часть 1

«Хорошая,» дйствительно, была женщина Софья Ивановна Переверзина, тетка Гундурова. И наружность у нея была соотвтствующая, — почтенная и привлекающая. Воспитанница Смольнаго монастыря лучшихъ временъ Императрицы Маріи едоровны, она, не смотря на долголтнюю жизнь въ деревн, сохранила вс привычки, вкусы, весь складъ хорошаго воспитанія. Врожденная въ ней живость нрава умрялась постоянною привычкою сдержанности и обдуманности, пріобртенною ею въ тяжелой жизненной битв. Софья Ивановна съ молоду перенесла много горя. Дочь небогатыхъ потомковъ когда-то боярскаго рода Осмиградскихъ, вышла она, лтъ подъ тридцать, замужъ за пожилаго, изувченнаго генерала, стараго друга ея семейства, къ которому искренно привязалась она въ благодарность за глубокое, богомольное обожаніе, которое онъ съ самаго дтства ея питалъ къ ней. То что въ этомъ брак замняло счастіе, спокойное, безбдное существованіе, продолжалось для нея не долго. Мужъ ея занималъ довольно важное мсто въ военной администраціи. Доврчивый и недалекій, онъ былъ опутанъ своимъ правителемъ канцеляріи, дльцемъ и мошенникомъ, и, — что говорится, какъ куръ во шти — попалъ въ одинъ прекрасный день подъ судъ за растрату въ его управленіи значительной казенной суммы, постепенное исчезновеніе которой виновный умлъ необыкновенно ловкими и дерзкими продлками, впродолженіе цлыхъ годовъ, скрывать отъ близорукаго своего начальства. Бдный старикъ не перенесъ павшаго на него удара, не перенесъ ужасныхъ для него словъ, сказанныхъ, ему по этому поводу однимъ очень высокопоставленнымъ лицомъ, покровительствомъ котораго онъ долго пользовался: «Ваше превосходительство, вы обманули личное къ вамъ довріе Государя императора;» — онъ скончался скоропостижно, не успвъ принять никакихъ мръ къ обезпеченію судьбы своей жены. Все его состояніе пошло на удовлетвореніе наложеннаго на него начота… Посл трехъ лтъ замужества, Софья Ивановна осталась вдовою чуть не нищею. Родителей ея уже не было на свт; братъ, человкъ семейный, служилъ въ Петербург, и на извщеніе сестры о постигшемъ ее гор отвчалъ письмомъ на четырехъ страницахъ, исполненномъ чувствительныхъ фразъ, но въ которомъ ни о помощи, ни о пристанищ ни словомъ не упоминалось. Но въ то-же время она получила другое, сердечное письмо отъ младшей сестры своей, Гундуровой, горячо звавшей ее къ себ, «въ Сашино, въ свой рай земной,» какъ выражалась она. Александра Ивановна Гундурова, почти одновременно съ Софьей Ивановной вышедшая замужъ по любви за молодаго, образованнаго сосда помщика, была красивое, восторженное и нжное созданіе, страстно любимое мужемъ, для которой, дйствительно, жизнь до тхъ поръ была земнымъ раемъ… Не успла поселиться у нихъ Софья Ивановна, какъ однажды осеннимъ утромъ Михаила Сергевича Гундурова принесли бездыханнаго съ охоты:- онъ самъ застрлилъ себя, неосторожно перескакивая чрезъ канаву съ ружьемъ взведеннымъ на оба курка… Александра Ивановна увидала это безжизненное тло, кровь еще сочившуюся сквозь прострленную охотничью куртку, — и, не крикнувъ, упала какъ снопъ на трупъ мужа… Черезъ три мсяца не стало и ея. Ей было двадцать лтъ, мужу двадцать семь. Какъ дв падучія звзды мелькнули на мигъ эти молодыя жизни — и исчезли… На рукахъ Софьи Ивановны остался полутора годовый Сережа… Надъ имніемъ малолтняго назначена была опека. Въ опекуны напросился и назначенъ былъ двоюродный братъ покойнаго Михаила Сергевича, отставной гусаръ, игрокъ и кандидатъ предводителя. Въ три года достойный этотъ родственникъ чуть не разорилъ въ конецъ ввренное ему сиротское имніе. Неопытная Софья Ивановна нашла въ сознаніи своего долга, въ любви къ младенцу, котораго она осталась матерью, достаточно силы чтобы войти съ этимъ господиномъ въ открытую и упорную борьбу. Благодаря отчасти нкоторымъ связямъ имвшимся у нея въ Петербург, отчасти старику князю Шастунову, отцу князя Ларіона, пользовавшемуся большимъ вліяніемъ въ губерніи, и котораго заинтересовало положеніе молодой вдовы, побда осталась за нею. Опекунъ былъ удаленъ, и смненъ другимъ, избраннымъ самою Софьей Ивановной, которая, на самомъ дл сдлалась единственною управительницею наслдства племянника. Обязанностямъ возлежавшимъ теперь на ней она отдалась вся, — а обязанности эти были нелегки. Въ послдніе мсяцы своего управленія опекунъ-гусаръ, отчаявшись сохранить доле власть въ рукахъ, запуталъ со злости дла такъ, чтобы самъ чортъ, говорилъ онъ, концовъ въ нихъ не доискался. Софья Ивановна посл него не нашла въ контор ни гроша денегъ, ни книгъ, ни счетовъ, ни документовъ первой важности по процессу затянному еще длу малолтняго однимъ крючкотворомъ сосдомъ, и который въ это время находился на разсмотрніи сената… Какими чудесами терпнія, смтливости, бережливости, какимъ неустаннымъ трудомъ, какою ежечасною заботою успла выпутаться изъ этого положенія молодая женщина — мы читателю передавать не будемъ. Ему достаточно будетъ знать, что ко времени вступленія Сережи въ отрочество процессъ его былъ выигранъ, и тетка его располагала уже достаточными средствами для широкихъ расходовъ на его образованіе; къ его совершеннолтію имніе его было чисто отъ долговъ: онъ владлъ, по тогдашнему способу опредленія пятью стами незаложенныхъ душъ, и правильное устройство его хозяйства давало отъ восьми до десяти тысячъ серебромъ дохода. Какъ безконечно счастлива была, передавая ему въ этотъ день отчеты, Софья Ивановна!..