Четверть века назад. Часть 1

— Я флигель-адъютантъ буду! твердо произнесъ князекъ.

Безмолвный до сихъ поръ князь Ларіонъ поднялъ глаза на племянника:

— А чтобъ выбить это изъ твоей одинадцатилтней головы, протяжно проговорилъ онъ, — я бы тебя скъ по два раза въ недлю.

Мальчикъ весь перемнился въ лиц. Слезы выступили у него на глазахъ и, обернувшись къ студенту:

— Когда я буду большой, прошепталъ онъ со злобою въ горл,- я дядю въ тюрьму посажу!..

— Nonsense! [6] отрзалъ ему на это съ другой его стороны сидвшій mister Knocks, и потянулъ къ себ кастрюльку съ картофелемъ.

Княгиня Аглая Константиновна сочла нужнымъ вступиться за сына:

— Я не понимаю за что вы его разбранили, князь Ларіонъ, молвила она перегинаясь къ нему черезъ столъ, — le pauvre enfant сказалъ только очень понятное въ его годы… и похвальное, je trouve, желаніе… Мн кажется, bien au contraire, — qu'il faut encourager d`es le jeune ^age les nobles ambitions.

Князь Ларіонъ поглядлъ на нее сверху въ низъ:

— У васъ такія единственныя есть словечки, княгиня, проронилъ онъ, насмшливо склоняя голову, — что остается только ахнуть, и смолкнуть…

Аглая Константиновна растерянно заморгала глазами, — она ничего не поняла!..

— Il est unique, Larion, n'est ce pas? попробовала она поискать сочувствія у сосда своего Зяблина.

Зяблинъ взглянулъ на нее, опустилъ глаза, потомъ опять взглянулъ, — уже нжно, — и испустилъ глубокій вздохъ… Онъ тоже ничего не понялъ.

Княжна до сей минуты еще ни единымъ словомъ не обмнялась съ Гундуровымъ. Вдругъ она обернулась къ нему… Лице ея было блдно, вки покраснли….

— Если бы папа былъ живъ, этого бы не было! проговорила она, и снова отвернулась.

Чего этого, спрашивалъ себя Гундуровъ, хотла она сказать? Этого ли суетнаго направленія воспитанія ея брата, или этихъ оскорбительныхъ для ея матери словъ? И того и другаго, вроятно… Онъ уже настолько угадывалъ ее что, въ его понятіяхъ, она могла, должна была страдать и отъ того и отъ другаго. Но чмъ и какъ помочь ей? Что могъ сдлать для этого, онъ, Гундуровъ?… А между тмъ онъ уже ясно чувствовалъ онъ готовъ былъ на все… чтобы только никогда не дрожали слезы на этихъ глазахъ.

— Qu'est-ce que vous allez donc jouer `a v^otre th'e^atre? обратилась черезъ столъ къ княжн старушка m-me Cr'ebillon, которая изо всего предшествовавшаго поняла только то что рчь идетъ о театрахъ и актерахъ.

— Hamlet, madame, получила она въ отвтъ.

— Ah bien! la trag'edie de Ducis! закивала она, предовольная, сдою головой.

— Ho^o, ho^o! De Dioucis… Hamlet de Dioucis! заходилъ, вдругъ весь отъ смха мирно до сихъ поръ подавшій картофель mister Knocks.

— Eh ben, qu'а t-il donc `a rire comme cela, l'Anglais? закипятилась обиженная Француженка;- je dois, pardi'e, bien le savoir, moi, puisque feu monsieur Cr'ebillon, mon mari, 'etait un descendant direct de Cr'ebillon, le fameux auteur de Bhadamante, dont Ducis 'etait le disciple, et que j'ai moi-m^eme vu jouer la pi`ece `a Paris en dix huit cent dix, — l'omelette, comme disaient les rieurs du temps…

— Hamlet, de Dioucis, ho^o, ho^o… de Dioucis!! продолжалъ надрываться mister Knocks.

— Il y a deux trag'edies, почелъ нужнымъ объяснить своей сосдк господинъ Маусъ, и съ достоинствомъ поглядлъ на нее съ высоты своихъ воротничковъ, — une fran`eaise, et une anglaise.

— Ah bien! on l'aura traduite en anglais alors! успокоилась старушка, — mais il n'est pas poli toujours, le jaune boule (t. e. John Bull) проворчала она, поглядывая искоса на все еще покатывавшагося Англичанина.

— Maman, сказала подымаясь со своего стула княжна, — сегодня воскресенье…

— Ахъ да-а! протянула княгиня, — надо въ церковь!.. Vittorio, les voiturs! помолчавъ съ минуту, скомандовала она, словно на погребеніе.

— Я уже далъ приказъ, отвчалъ съ поклономъ распорядительный итальянецъ.

Она одобрительно и грустно кивнула ему, обернулась къ Зяблину и вздохнула:

— Такъ это непріятно когда нтъ домовой церкви!..

Зяблинъ приподнялъ свое разбойничье лице, поглядлъ на нее нжно, и тоже вздохнулъ.

— А хать надо! томно проговорила княгиня, и поднялась съ мста.

Послышался шумъ отодвигавшихся стульевъ… Гости подходили съ поклономъ къ хозяйк… Княжна и Ольга Елпидифоровна пошли надвать шляпки… Проходя мимо князя Ларіона Лина пріостановилась на мигъ:

— Дядя, а я васъ такъ просила! тихо промолвила она, не подымая глазъ.

Онъ понялъ — и смутился:

— Ты сердишься на меня, H'el`ene! — его голосъ дрогнулъ;- ну, виноватъ, руби голову! добавилъ онъ какимъ-то неврно-шутливымъ тономъ.

Она прошла не отвчая.

Гундуровъ тмъ временемъ прощался съ княгинею.

Она съ чрезвычайной любезностью благодарила его за посщеніе и изъявила желаніе увидть его опять какъ можно скоре.