Чернилами добра и зла

В ночи, когда не видно проводов,
Искрят трамваи вспышками сверхновых,
Что от трамвайных кладбищ городов
Вдали, как от последних остановок.

Блажат трамваи по ночной поре
На встречных рельсах, судят прожитое —
Орбиты рядом; редкость этих встреч,
Оправдывает парные простои.

Полупусты, везут незрячий взгляд
В окне, в котором полуотраженье
Печальных глаз, отброшенных назад
Кромешным парком в медленном движенье.

Далёк ли, недалёк ли будет путь
В расшатанной на стыках колыбели —
Ах, не уснуть бы!
Или же уснуть?
Что благородней духом?
Оробело

Мечтать о светлом, пялясь в темноту,
Страдать от гриппа, втягивая сопли,
А может, забуриться за черту,
Вложив в билет последние полсотни?

А вдруг и там черно не до утра
И те же сны о свете невозможном?
Что лучше – полужизнь, полуигра
Или прыжок, но в полусмерть с подножки?

Поскрипывая, катится трамвай,
Где лямки-петли в ожиданье виснут,
И вздрагивает чья-то голова
На стыках рельсов и на стыках мыслей.

Понимание птиц

И незаметны, и чисты,
Любовь щебечут, а не гимны,
Не призывают брать мосты
И убивать на них невинных.

Колена древнего ли, род
Каков, название семейства?
Один знаток поднимет бровь,
Узнав слова на арамейском.

Напутствовавший: «Будьте, как…»,
Наверно, знал, настанет время —
Они, бездомные в веках,
Найдут пристанок на деревьях.

Несли в себе слова Отца
Стояльцам дома всеземного,
Но вскоре поняли – жильцам
Не суждено любить по Слову.

Довольны тем, что Бог послал,
Легки и счастливы, и вечны.
Людей, познавших сладость зла,
Они намного человечней.

Порою в лад, порой не в лад

Порою в лад, порой не в лад
Они идут, заведены —
Счета, любовницы, дела,
Друзья и связи, что важны.

Заведены плащи к лицу,
И люди в них, а на руках
Идут часы на страшный суд
Жестоких строчек дневника.

Так всё идёт, заведено,
А в час прощанья – на столе
Ушедший день, стакана дно.
Мы носим время на земле —

Ни после нет его, ни до,
А только в нас, мы – интервал.
И молим, чтобы мир следов
И после бы не прерывал.

Всё больше для друзей любви,
Которых меньше, в них урон,
Всё реже юбилеи и
Всё больше строчек-похорон.

Не мной заведено давно —
Не мне оспорить в дневниках
Стол без скатёрки, а на нём
Последний день, пустой стакан.

Послание югу