Чернилами добра и зла

Переулкам, ручьями стекавшимся к улицам,
Что губительны таре, как горные реки, и
Вытекавшим к базару, где свежую курицу
Продавала хохлушкa к обеду еврейскому;

Площадям, не просторней, но многоугольнее
Перекрёстков и судеб, и национальностей,
Цыганятам замурзанным, что полуголыми
Наводняли базар с гигиеной вокзальною;

И Печерску с Подолом, и старой Лукьяновке,
Заповеднику Лаврскому, чтущему заповедь,
И Крещатику в крёстных отцах без Ульянова,
И дворам с матерщиной, глушившею залпами;

Керосиновой лавке, что пахла шинелями
Ветеранов без ног на скрипучих колёсиках
С их тоской по походкам, отъятым шрапнелями,
И татарам-старьёвщикам, громкоголосившим —

И поклон, и любовь киевлянина-автора,
Не забывшего дом и подсвечник каштановый,
А в наследстве которого вклад Улан-Батора
Навсегда, навсегда рецессивным останется.

Письма Иосифу Бродскому