Человек в искусстве экспрессионизма

Исключительно важное место в драматургическом развитии оперы занимает определенная система кульминаций. Первая приходится на пятый эпизод оперы («Просторы»). Она «традиционная» – и по смыслу (это самый светлый эпизод оперы), и по средствам воплощения²⁹. Затем происходит сюжетный «слом» и динамическая линия напряжения идет на спад: поочередно закрываются все двери, становится темно, затихает динамика, однако несмотря на это, эмоциональный драматизм действия отнюдь не спадает, а, наоборот, возрастает. На фоне diminuendo средств музыкальной выразительности происходит эмоционально-психологическое crescendo и действие устремляется ко второй, тихой, но драматической кульминации.

Если некоторые искусствоведы считают оперу «Замок герцога Синяя Борода» принадлежащей исключительно символистской эстетике, а балет «Деревянный принц» – импрессионистской, то по поводу трактовки третьего театрального сочинения Бартока разногласий нет. Балет-пантомима «Чудесный мандарин» (1918–1919) – классический образец экспрессионистской эстетики. Либретто написал венгерский драматург Меньхерт Лендьел³⁰, взявший за основу сюжет своей одноактной пантомимы, написанной в дни Первой мировой войны. Барток был глубоко захвачен этим сюжетом: клавир балета был сочинен в предельно короткий срок: с октября 1918 по май 1919 года, инструментовка длилась несколько лет³¹.

Изложение событий в пьесе Лендьела очень сжато. Характеры героев, их столкновения, драматические ситуации переданы автором резкими мазками³². По сравнению с Лендьелом Барток еще больше обобщает персонажей. Вместо имен – общие определения: Бродяги, Старый кавалер, Молодой кавалер, Девушка³³, Китайский мандарин. Каждый персонаж представлен своей музыкальной характеристикой, и в этих «музыкальных портретах» композитор часто обращается к звукоизобразительным приемам. Бродяг-бандитов характеризует «музыка города», которая поначалу кажется похожей на обычный городской шум. Но этот «звуковой хаос» создает определенную эмоциональную атмосферу: короткие мотивы и glissando тромбона имитируют клаксоны автомобилей, стучащие механические ритмы изображают отлаженные до автоматизма действия бандитов и отображают реальную картину выживания. Появление потрепанного Старого кавалера передано средствами музыкального гротеска: прихрамывающий сластолюбивый старец передвигается качающимися движениями, его шатающуюся переваливающуюся походку тоже изображают glissando тромбона, но, если для характеристики улицы этот прием использовался в качестве звукоподражательного, то теперь он звучит комически. В характеристике Девушки заметно проявление разных человеческих чувств – слабости, желания, страха, жалости. Она, с одной стороны, является непосредственным участником грабежей и убийств, с другой – жертва, вынужденная проституцией зарабатывать себе на жизнь. Ее личность раскрывается каждый раз по-иному: в сценах с бандитами ее тематизм растворяется в их музыкальном материале, старого повесу она высмеивает – ее танец, как и танец самого Старого кавалера, изображен средствами гротеска, Молодой кавалер ей нравится, и в эпизоде с ним в ее музыкальной характеристике появляются лирические нотки.

Мандарин олицетворяет чуждые современной цивилизации первозданные силы. Он всецело поглощен первобытными страстями, и его нечеловеческое любовное влечение разрастается до чудовищных масштабов. Но, устрашающей своим напором, нереальностью, он оказывается жертвой жестокости и бесчеловечности, и в итоге вызывает жалость Девушки. Образ Мандарина имеет заметный мистический оттенок. Это выражается в наличии у него колдовских чар, трижды не дающих Мандарину умереть. Ведь он умирает не вследствие действий, направленных на его умерщвление (удушения подушками, тройного закалывания ножом, повешения), а как раз наоборот, лишь после удовлетворения своей страсти. Кстати, именно поэтому Мандарин – Чудесный (в старых переводах – Зачарованный³⁴). По этой же причине переводить название балета как «Замечательный мандарин» в корне неверно. Мистичность образа подчеркивается также сюрреалистическими театральными эффектами – свечением тела Мандарина, а также заупокойным пением хора за сценой. Мандарин противопоставлен другим действующим лицам. Он единственный, кто способен на сильное чувство, и, несмотря на примитивность этого чувства, оно органично сочетается с его гипертрофированным образом, наделенным фантасмагорическими свойствами. Будучи условным выразителем человеческого достоинства, Мандарин тем не менее не является положительным героем – в экспрессионистских произведениях нет деления на положительных и отрицательных персонажей. По этой же причине Девушка не является «героиней» в традиционной трактовке этого слова³⁵.