Человек в искусстве экспрессионизма

Объясняя цели и способы создания «венца города», Таут вновь прибегает к социальным аргументам. У современных людей сложилась огромная страсть к развлечению, новым впечатлениям: в Брюсселе каждый вечер в театры приходит 20 тысяч человек при населении в боо тысяч. Не менее велика их страсть к объединению. Эти движущие силы уже создают великолепные постройки, такие как Народная сцена в Берлине, они же обеспечат создание «венца» города, его духовного и высотного центра. Переходя к своему проекту, Таут предвидит возражения и насмешки: «Это предложение может показаться авантюрным и даже претенциозным, но, даже рискуя показаться нескромным и утопичным, нужно сделать хотя бы пробу». Вначале он говорит о том, «что должно быть увенчано», то есть о новом городе. Диаметр круглого в плане города – семь километров, размер «венца» – 800 на 500 метров. Транспортные артерии из соображений «уличного движения и красоты» не заходят в центр, а образуют по его сторонам две дуги. Железная дорога, вокзал которой расположен на востоке, также не доходит до «венца». С противоположной стороны в центр зеленым клином врезается парк – эта идея Ховарда в те же годы осуществлена А. В. Щусевым в проекте «Новой Москвы». Жилые дома «решены полностью в духе города-сада; низкие одинарные ряды с глубокими садовыми участками при каждом доме, так что жилая зона сама по себе является сельскохозяйственной и делает садовые участки ненужными». Город в 38,5 квадратных километра рассчитан на 300 тысяч жителей. Такова сцена для духовного «венца города»⁴⁰.

Жилые дома должны быть «чем ниже, тем лучше», деловые здания на один этаж выше: «таким образом, венец города будет мощно и недостижимо царить над всем городом». Вначале Таут сухо определяет его как «группу зданий, расположенных так, чтобы отвечать общественным интересам населения и удовлетворять его художественные и рекреационные потребности». Описывая «венец» более конкретно, архитектор переходит от идей Ховарда к концепции Рихарда Вагнера, считавшего театр духовным центром и воспитательным средством для погрязшего в материализме человечества. «Венец» состоит из четырех зданий. Это «опера, театральное здание, большой общественный центр, большой и малый дома собраний». Посередине комплекса – двор декораций и артистических, окруженный колоннадой.

К этому гигантскому сооружению Таут исподволь применяет образы и идеи Шеербарта. «По углам, справа и слева от общественного центра расположены дома встреч с террасными садами, предназначенные для малых частных событий (например, свадеб), с аквариумами по одну сторону и оранжереями по другую». По сторонам больших лестниц – зеленые дворы; «при оперном театре уместны аквариум и оранжерея, предлагающие тихую красоту рыб, цветов, роскошных растений и птиц». Колоннада, окружающая площадь, включает в себя центральную библиотеку и музей, правда, не очень большой в отличие от нынешних, превратившихся в «склады всяческой старины и собрание новых сомнительных вещей». Видимо, стараясь передать дух мобильности и аскетизма, привлекший его в текстах Шеербарта, архитектор полемически объясняет: «Живое искусство вовсе не требует нагромождения; оно более не должно влачить жалкое существование в музеях, а вместо этого будет сотрудничать с ансамблем и приспосабливаться к нему»⁴¹.

Митинги и встречи можно проводить на центральном лугу, который вливается в городской парк. Там серьезность центральной площади смягчается, допустимы зеленые театры, садовые рестораны и «аттракционы как в копенгагенском Тиволи». Однако центральный ансамбль доминирует над всем городом: «Верхний венец виден в символической форме креста, выраженной массами четырех крупных зданий. Социально направленные надежды людей найдут свое выражение наверху. Драма и музыка дадут объединенному народу внутренний порыв, уводящий далеко от повседневной жизни. Их воссоединение в общественном центре позволит им понять, что каждый человек должен дать другому. А это доведет стадный инстинкт, простейшую тягу к слиянию, до наивысших его проявлений».