Человек в искусстве экспрессионизма

В 1920 году Таут выпускает еще один рисованный альбом – «Мировой строитель. Архитектурная пьеса для симфонической музыки», с посвящением «духу Пауля Шеербарта». Здесь в 28 литографиях разыгрывается действо об архитектуре прошлого и будущего. Открываясь, занавес показывает пространство «без пола, крыши и стен», залитое желтым светом. Затем в нем вырастает подобие готического собора с «живыми наносами форм». Пройдя сквозь портал, зритель оказывается в его залах с легкими арочными перекрытиями – там слышится звон колоколов, играет многоцветное освещение. Затем здание сотрясается и начинает рушиться, «теряя формы», образует кучу извилистых руин, «превращается в атомы и уходит в мировое пространство». Свет меняется от желто-оранжевого до ярко-зеленого, далее наступает сине-зеленая полутьма, сопровождаемая дальней музыкой. На фоне, ставшем темно-синим, мерцают звезды и кометы, появляются «две звезды в танце», одна из которых исчезает. Таут изображает пару «звезд», похожих на искусственные угловатые небесные тела из «Альпийской архитектуры», их соединяют извилистые световые шнуры, похожие на пуповину. «Соборная звезда» всасывает в себя соки другой звезды и растет, «вращается и танцует», меняя форму и цвет. Затем в нее врезается метеор, тоже летящий по извилистой траектории, и все исчезает в космической синеве. Пурпурное пространство заполняют зеленые листья и цветы, падающие сверху, а внизу показывается часть земного шара, меняющая светло-зеленую окраску на фиолетовую. Раздается гром, идет дождь, над водой показывается радуга, под летним солнцем вырастают трава, цветы и «человеческие хижины».

Этот пейзаж заполняет всю сцену до горизонта, свет становится вечерним, слышны «радостная музыка земли» и голоса детей. На холме в желтом освещении, которое сменяется красным, начинает расти «кристаллический дом». Он «отворяется, показывает свои внутренние чудеса – светящиеся каскады и фонтаны – всюду блистающее стекло – фон темно-красный». Вначале интерьер стеклянного дворца выглядит как зал со сводами из остроконечных сегментов, наверху и внизу видны блестящие шары. Затем зал «раскрывается, движутся и разделяются все его элементы», в их блеске и искрении свет становится темно-фиолетовым. В последней картине стеклянный дом преображается в живое космическое панно: «Полное раскрытие – звезды мерцают сквозь стеклянные панели – архитектура – ночь – космос – единство – движение прекращается – картина застывает». На этом кончается действо о «мировом архитекторе»⁴⁸.

Архитектурная пьеса Таута близка к духовным драмам раннего авангарда, таким как «Желтый звук» и «Фиолетовая занавесь» Кандинского. Совпадают даже детали – противостояние зеленого и фиолетового цветов, вращение и преображение картины, хотя архитектор не мог знать содержания последней пьесы создателя беспредметной живописи – она была написана в 1916 и опубликована лишь 1998 году. Два этапа появления «кристаллического дома», его органический рост, вовлечение зрителя в стеклянные залы, которые преобразуются в элементы космоса, видимо, означают первичную архитектурную идею и ее окончательное воплощение на зеленой Земле, где под дождем стихийно растут города-сады. Назидательные приключения архитектурных форм напоминают также и «Сказ о двух квадратах» Лисицкого (1922), но там суровое, разрушительное воздействие красного и черного объектов («удар – все рассыпано») отражает эстетику радикального авангарда, который диктует свою волю старому миру. «Дух Пауля Шеербарта» проявился у Таута в движении и трансформации форм, в игре цветного

света, в итоговом развоплощении архитектуры и ее превращении в образ глубокого синего космоса.

В 1920 году издана еще одна рисованная книга Бруно Таута, имеющая длинное название в духе народных романов и лубков: «Растворение городов, или Земля – доброе жилище, или также: Путь к Альпийской архитектуре, в 30 рисунках Бруно Таута. Это, естественно, лишь утопия и малое развлечение, однако с “доказательством”, данным в литературном приложении. А благосклоннейший зритель найдет сходство, или же (пусть и слишком поспешную) притчу о 3-м тысячелетии по Рождеству Христову. (Хотя было бы в любом случае правильно подготовиться к перерождению тому, кто к переходу еще не готов)»⁴⁹.

Этот архитектурный лубок представляет собой серию красивых планов и эффектных конструкций будущих городов-садов, наполненных стеклянными зданиями. Прежнему городу посвящен только первый лист: вдали изображено падение мрачных многоэтажных зданий, которые напоминают руины «города грез» в романе Кубина. Ближе к зрителю – благоустроенный пейзаж с сетью вьющихся дорог и небольшими селениями. Надписи среди домов тоже мрачны: «Пусть все они падут, презренные постройки!», «Каменные дома порождают каменные сердца». На пейзажной части рисунка помещены слова: «Да процветает впредь наша Земля».