Человек в искусстве экспрессионизма

Раскрытие неизведанных сторон творчества поэта продолжается и сегодня, в 2019 г. вышло обширное двухтомное издание неопубликованных работ Косовела, общим объемом около двух тысяч страниц, – «Пусть буду всем неизвестен: неопубликованные произведения из наследия», в качестве редактора и автора сопроводительных текстов выступил поэт и историк искусств Миклавж Комель¹⁶. В две книги вошли поэзия, проза, драматические произведения, переводы, фрагменты эссе, афоризмы, исследовательский материал и другие записи, а также несколько ранее опубликованных текстов и стихов в новой транскрипции. Особый характер поэтического наследия Сречко Косовела, сложно поддающегося каким-либо категоризациям и рамкам, представляет, по словам французского исследователя Марка Алина, «открытие некого универсума, а не формальное творение, скорее духовный опыт, чем художественный эксперимент», «описание некого боя, стенография непомерного процесса, который ставит человека перед лицом его создателя и смерти»¹⁷. Именно это свойство лирики Косовела, с одной стороны, по сути выходящей за пределы формы, а с другой – отсылающей к природе поэтического творчества как такового, позволило Комелю сделать вывод: «Последующая посмертная судьба опуса Косовела показывает, насколько были необходимы изменения в восприимчивости, изменения в мышлении и чувствительности, чтобы большинство сохранившихся в его наследии текстов вообще смогли быть прочитаны и переписаны»¹⁸.

Исследователи в целом приходят к общему мнению, что поэзия Косовела в последние годы жизни была необычайно гетерогенной: он создавал стихи, которые заимствуют поэтические модели позднего романтизма, модернизма (в частности, импрессионизма и символизма), наравне с экспрессионистскими, пролеткультовскими и авангардистскими произведениями¹⁹. Процитируем в этой связи емкую формулировку Бориса Патерну: «Поэзия Сречко Косовела – крайне гетерогенное явление. Создавалась она всего несколько лет <…>, но в ней взрывным образом собран, так сказать, весь духовный и стилистический опыт поэзии XX в.: от позднего импрессионизма и символизма через экспрессионизм и конструктивизм до реалистической социально программной лирики. Все это существует на крайне узком пространстве, почти симультанно и хаотично, без классической последовательности фаз…»²⁰ Изучая обширный архив поэта, Комель делает особый акцент на ускользающем и неуловимом характере его текстов, на основании чего редактор и составитель двухтомника неопубликованных текстов Косовела выбрал в качестве его названия цитату из одного из найденных им стихотворений: «Пусть буду всем неизвестен»²¹: «Чем больше мы открываем Косовела, тем на самом деле больше он становится нам неизвестен, тем меньше мы можем вообразить, что у нас есть опорные точки, при помощи которых мы могли бы включить его в какой-либо ряд, поймать его в какие-либо сети; чем больше мы углубляемся в его записи, тем стремительнее рушится любое предварительное представление о нем»²². Поэтому при изучении произведений Косовела с ярко выраженной экспрессионистской дикцией мы принимаем во внимание гетерогенный характер всего пласта его лирики, в нашу задачу входит проследить, каким образом в ней нашли выражение экспрессионистские константы – философская, этическая и эстетическая составляющие, а также знаковые для данной поэтики образы и мотивы.

Свою позицию в отношении экспрессионизма Косовел высказывает сперва в корреспонденции и дневниковых записях. Впервые данный термин появляется весной 1921 г. в письме поэта к Гспану²³, где видны попытки дать явлению лаконичное определение по отношению к футуризму²⁴. В 1924 году, обращаясь к другу Ф. Пахейнеру, он пишет о своем желании разделаться с «экспрессионизмом и его идиотскими лапками, которые шагают по нам»²⁵. В его записях этого периода преобладает определение экспрессионизма как искусства «духовного видения и переживания»²⁶, полного обращения лишь к «внутреннему миру»²⁷. Эта идеология, по его мнению, уже больше не является продуктивной: «Психозу, революции болезни настал конец»²⁸.