Читаем Человек в искусстве экспрессионизма полностью

Парижская певица и актриса кабаре Иветта Гильбер (1865–1944), активно гастролирующая в Европе и Америке и очаровавшая Зигмунда Фрейда, способствовала усилению виктимизации женщины. В одной из песен “Quand on vous aime comme да” («Когда вас так любят») она представлялась жертвой избиения своим любовником, что свидетельствовало, по мнению героини, о его любви17. Актриса содрогалась в рыданиях и конвульсиях, имитировала наносимые удары и основным средством выразительности были в ее выступлении движения тела. Исследователь Дж. Гольц считает, что манера исполнения И. Гильбер повлияла на мюнхенские и венские кабаре18. Так, Мария Дельвар (1874–1965), звезда мюнхенского кабаре, подражала движениям Гильбер.

Густав Климт.

Медицина. 1900–1907.

Холст, масло. Уничтожена в 1945 г.

В открывшемся в 1907 году в Вене кабаре Флёдермаус выступал Эрвин Доминик Осен, театральный художник и мим (1891–1970), известный также как мим ван Осен. В своих выступлениях он привносил истерические движения, позы, конвульсии, что можно увидеть на изображении Э. Осена с его подругой Моа. Э. Осен использует понятие, ставшее к тому времени распространенным, «патологическое выражение». Об этом в 1913 году он пишет художнику Эгону Шиле: «Мне еще нужно закончить портрет в Вене и несколько рисунков в Штайнхофе для Дня науки, где доктор Кронфельд будет читать лекцию о патологическом выражении в портретной живописи…»19 Письмо свидетельствует о том, что в процесс воспроизведения поведения психически больных вслед за фотографами включились также художники. Считалось, что именно последние способны передавать неуловимое состояние больной души пациентов, которое ускользало от объективирующего взгляда камеры.

Однако, как и во Франции, использование жестов и других особенностей поведения психически больных в искусстве Австро-Венгрии изначально были связаны исключительно с женскими образами. На эскизе к панно «Медицина» (1899–1907) Густава Климта (1862–1918) фигура, расположенная слева, представлена в жесте классической истерической дуги. Заказ на эту работу Климт получил в 1896 году, она должна была быть установлена в Большом зале Венского университета, спроектированного Генрихом Ферстелем. После показа в марте 1901 года на десятой выставке Сецессиона она подверглась критике за радикальность поднятых в ней тем и «порнографичность»20.

Реньяр П. Истерическо-эпилептическая атака (арка).

Фотография. 1876. Опубликована в журнале «Фотографическая иконография больницы Сальпетриер 1876–1877».

Библиотека Шарко, больница Сальпетриер. Париж

В нижней части панно, в его центре представлена богиня Гигиея, держащая чашу Асклепия в одной руке и чашу с водой из реки Лета в другой. Над ней – смеющийся скелет, сжимающий в своих цепких пальцах труп женщины, закутанной в темную ткань. Справа над Гигиеей простирается ряд обнаженных фигур, а слева, отдельно ото всех, – обнаженная женщина, извивающаяся в «истерической дуге», с новорожденным младенцем у ног. Колонна обнаженных, скорченных, больных тел символизирует тем не менее, на взгляд автора, реку жизни, скелет – смерть, которая забирает людей. Молодая обнаженная женщина, одновременно болезненная и экзальтированная, олицетворяет саму жизнь.

В 1913 году Коломан Мозер в работе «Любовное зелье» («Тристан и Изольда») соприкасается с образом женщины, страдающей истерией. Он изображает Изольду в больничной рубашке в сомнамбулическом состоянии (что соответствует одному из «истерических» положений, запечатленных на фотографиях в журналах Сальпетриер). В состоянии транса она протягивает Тристану чашу с зельем.

На рубеже столетий изображения женщин в состоянии истерии шокировало профессорско-преподавательский состав Венского университета, поскольку являлось в их глазах квинтэссенцией разврата и даже называлось «бичом эпохи» или «Великим неврозом»21. Тем не менее художественный процесс набирал силу. В 1901 году «ясновидец упадка», как его называл Василий Кандинский22, график и иллюстратор Альфред Кубин (1877–1959) создает работу под названием «Истерия». Напоминающие «черноты» Одилона Редона и отражавшие некоторые влияния художников Джеймса Энсора, Эдварда Мунка и Фелисьена Ропса23, в «Истерии» Кубина демонстрируется гипертрофированно вытянутое, истощенное женское тело, неестественно выгнутое в пресловутой «истерической дуге». Слева за припадком женщины безучастно и отстраненно наблюдает мужчина, изображенный художником как бы «вне фокуса» зрителя, размыто.

Кубин А. Истерия. 1901. Чернила, акварель. 24 × 33.

Музей Леопольда. Вена

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е
100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Есть ли смысл в понятии «современное искусство Петербурга»? Ведь и само современное искусство с каждым десятилетием сдается в музей, и место его действия не бывает неизменным. Между тем петербургский текст растет не одно столетие, а следовательно, город является месторождением мысли в событиях искусства. Ось книги Екатерины Андреевой прочерчена через те события искусства, которые взаимосвязаны задачей разведки и транспортировки в будущее образов, страхующих жизнь от энтропии. Она проходит через пласты авангарда 1910‐х, нонконформизма 1940–1980‐х, искусства новой реальности 1990–2010‐х, пересекая личные истории Михаила Матюшина, Александра Арефьева, Евгения Михнова, Константина Симуна, Тимура Новикова, других художников-мыслителей, которые преображают жизнь в непрестанном «оформлении себя», в пересоздании космоса. Сюжет этой книги, составленной из статей 1990–2010‐х годов, – это взаимодействие петербургских топоса и логоса в турбулентной истории Новейшего времени. Екатерина Андреева – кандидат искусствоведения, доктор философских наук, историк искусства и куратор, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея.

Екатерина Алексеевна Андреева

Искусствоведение
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги