Читаем Человек в искусстве экспрессионизма полностью

Витольд Хулевич ввел концепцию экспрессионизма в область развития музыкальной мысли окольным путем: не через знакомство с конкретными достижениями композиторов Второй венской школы, а через чтение публикуемых на страницах «Родника» сочинений Василия Кандинского. Это были переводы работ из альманаха «Синий всадник», касающихся проблематики сходства действий творцов, представляющих разные искусства, но стремящихся выразить духовное содержание непосредственным воздействием на душу – так, как это выразил Кандинский в своем основополагающем сочинении «О духовном в искусстве» (1910)4.

Рецепция идеи Кандинского выразилась у Хулевича сначала в виде стихов. Он опубликовал в «Роднике» несколько стихотворений, инспирированных Кандинским как образ музыки, представленный в виде хранилища психологических импульсов, вызывающих у слушателя синестезийные ассоциации с линиями и красками. В 1928 году Хулевич опубликовал свои стихи о музыке в виде сборника “Sonety instrumentálně” («Инструментальные сонеты»). Среди них есть сонет «Дебюсси», который можно трактовать как поэтическое воплощение метода психологической интроспекции, о которой писал Кандинский:

До степени третьей натянуты чувства:Дрожащее нервов касанье, вкус острый – прольетсяИз струн клавесина в рисунок столь же плотный,Как поблекшие линии в живом гобелене.И неопределенность ритма и акцента,Переведенная точно на язык гармонии.И межлинейное эмоций дрожание,Заклятое стать полуулыбкой шарма полифонии.И невыразимость чувств, подстриженнаяКак парка лужайка. Французского ритмы стихаИ речи галльской ароматы, запечатанныеВ музыке: в флаконе хрустальном – граненом чисто, —Что разит блеском преломленья призмы,И всех цветов игра ослепляет слух5.

Хулевича заинтересовал и философский аспект экспрессионизма. Это нашло отражение в его книге о Бетховене, изданной в 1927 году, когда во всей Европе, в том числе в Польше, отмечали сотую годовщину кончины композитора. Книгу открывает предисловие Яна Парандовского и введение автора, из которого мы, между прочим, узнаем, какими источниками он пользовался. Среди декларированных Хулевичем библиографических позиций оказались, разумеется, классические биографии Бетховена, вышедшие из-под перьев А. Ф. Шиндлера (1840) и А. У. Тейера (1921), а также монография П. М. Беккера (1911), однако, как на свой основной источник, писатель указал на письма Бетховена и на его Собрание сочинений. Перед началом первой главы в качестве эпиграфа приведен «Гимн брату солнцу» святого Франциска Ассизского, написанный в тот период (1225), когда святой простец ослеп. Это не только явный намек на утрату слуха Бетховеном, но и декларация намерения смотреть на героя книги как на аутсайдера, подобного францисканскому «простецу»6.

Свою монографию Хулевич озаглавил “Przybl^da Božy” («Божий скиталец»). Герой – странник в мире людей. Он ничего не имеет и никому не принадлежит. Первая глава начинается поэтическим описанием рождения Бетховена: «Было зачато одно высокое творчество. Родился божественный человек». Эта божественность, проявляемая в следующих частях книги путем непосредственного сравнения Бетховена с Христом, означает как величие, так и страдание, причиной которого являются одиночество, болезнь, а также окружающие. («О люди! Может, вы венец терновый возложили б на виски мои, на свежие раны мои набросили тряпку и палку шутовскую сунули мне в горсть», – причитает герой книги.)

Позволяя своему герою говорить от первого лица, автор вкладывает ему в уста следующую исповедь: «[Одиночество] открывается предо мною, как огромный глаз с опущенным веком, сосредоточенной внутри мысли. Это одиночество – панцирь моей единичной неприкосновенности, моя шапка-невидимка, край которой никому не дано пересечь. Это лучшее, что у меня есть. Моя единственная собственность. Самое моё».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е
100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Есть ли смысл в понятии «современное искусство Петербурга»? Ведь и само современное искусство с каждым десятилетием сдается в музей, и место его действия не бывает неизменным. Между тем петербургский текст растет не одно столетие, а следовательно, город является месторождением мысли в событиях искусства. Ось книги Екатерины Андреевой прочерчена через те события искусства, которые взаимосвязаны задачей разведки и транспортировки в будущее образов, страхующих жизнь от энтропии. Она проходит через пласты авангарда 1910‐х, нонконформизма 1940–1980‐х, искусства новой реальности 1990–2010‐х, пересекая личные истории Михаила Матюшина, Александра Арефьева, Евгения Михнова, Константина Симуна, Тимура Новикова, других художников-мыслителей, которые преображают жизнь в непрестанном «оформлении себя», в пересоздании космоса. Сюжет этой книги, составленной из статей 1990–2010‐х годов, – это взаимодействие петербургских топоса и логоса в турбулентной истории Новейшего времени. Екатерина Андреева – кандидат искусствоведения, доктор философских наук, историк искусства и куратор, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея.

Екатерина Алексеевна Андреева

Искусствоведение
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги