Читаем Человек в искусстве экспрессионизма полностью

После провозглашения в марте 1917 года права польского народа на независимость, под Киевом стала формироваться Дивизия польских стрелков, и Виткаций ездил в Киев и пытался вступить в ее ряды, но офицерских мест для него не хватило, и он вернулся в Петроград, где поселился у генерала Александра Бабианьского, с которым дружил, а после – в семье скульпторов Груберских. В марте 1917 года всех польских военных принял под свое командование только что образованный Начпол – Военный Польский комитет, и они были выделены из русской армии. Виткаций был тоже зачислен в польскую роту, но заболел и вовремя к месту сбора не явился. В конце концов, он обратился в Начпол с просьбой об освобождении от военной службы и в феврале 1918 года его получил.

Дальше последовала многотрудная эвакуация польских репатриантов на родину, за проведение которой глава Ликвидационной комиссии Стефан Прондзинский получил Военный крест… Оплатил же эвакуацию, начиная с покупки железнодорожного вагона, Леон Рейнель, уже упоминавшийся предприниматель и друг Виткация, герой одного из его портретов. Виткаций вывез из России («Болыпевия» – называл ее Прондзинский), 5 автопортретов, 29 портретов знакомых, 26 фантастических полотен, 2 экслибриса, 3 картины маслом и 1 книжную обложку.

Рожденные в трудных условиях этих лет произведения чаще всего насыщены мрачной энергетикой. Портреты – рисунки углем, пастели, как и более законченные композиции маслом, отличаются остротой взгляда и умением минимальными средствами создать цельный образ, где существенна каждая линия, а каждое цветовое пятно несет в себе эмоциональную нагрузку. Скупость изобразительных средств сочетается с остротой индивидуальных характеристик, с их «психологической утрировкой» (Базилевский).

Среди ранних работ выделяется долгое время остававшийся неизвестным прекрасный портрет «Панны Шмидт» – Ядвиги Шмидт-Чернышевой 1916 года, один из наиболее интересных образов в галерее многочисленных женских изображений Виткация. «Панна Шмидт» была широко одаренной, необычной для своего времени женщиной-физиком, сотрудницей ныне действующего Государственного рентгенологического и радиологического Института РАН, при этом талантливой пианисткой33. Отпечаток незаурядности, ощущение скрытых глубин души своей модели Виткацию удалось передать с покоряющей правдивостью. Используя ее позу, жест, обыгрывая легкую асимметрию черт лица, художник «заостряет» их выразительность, сохраняя при этом ощущение абсолютной жизненной правды. Серый тон бумаги, густые пятна угля, оттененные мелом, создают, казалось бы, скупую, а на деле богатую живописную гамму, характерную и для других его петербургских портретов, чаще всего камерных, интимных по своему настрою. Они обычно погрудные, почти без фона, с небольшим количеством деталей или вовсе без них. В построении колорита свою роль играет и цветная бумага, которой охотно пользуется художник.

Станислав Игнаций Виткевич (Виткаций). Композиция с лебедями. Пастель / бумага. 1916. Люблин, Окружной музей

В способности угадать и выделить главное в характере и сочетать его «постоянную константу» с сиюминутным состоянием модели, используя в полную силу возможности изобразительного материала, ощущается генетическая связь с пастелями Станислава Выспяньского. Но здесь гораздо больше драматизма в содержании и экспрессии в форме. Свобода, с которой Виткаций бросает на бумагу резкие линии, скупые пятна цвета, обрывает контуры, сочетается с известной жесткостью в трактовке самих портретируемых. Примером могут служить редкий по экспрессии «Портрет офицера с сигаретой» (1917), «Портрет солдата с «Георгием» (1917), в которых резкие, острые штрихи пастели сочетаются с широкой размашистой эскизной манерой в работе углем, а также многочисленные автопортреты. Среди них выделяется выполненный пастелью «Автопортрет с самоваром» (1917) в двух вариантах; выделяется своим драматизмом, который еще подчеркнут самоиронией: трагическое лицо художника, творца эстетики «Чистых форм», с его мрачной сосредоточенностью соседствует бок о бок с огромным пузатым самоваром – самым обиходным, бытовым предметом тех времен, вскоре ставшим героем известной песенки «У самовара я и моя Маша»… Вероятно, иронический оттенок придавала одному из вариантов портрета и надпись на пришпиленном к стене листке бумаги, но, поскольку половина его срезана рамой, мы не беремся ее интерпретировать.

Такой же «сниженный», контрастный к образу фон наличествует и в другом автопортрете (уголь 1917 год) – здесь Виткаций представлен в трехчетвертном повороте, с настороженным, напряженным взглядом, в военном мундире, на фоне стола, заставленного пустыми бутылками, вперемешку с кастрюлей, зеркалом, чайником.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е
100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Есть ли смысл в понятии «современное искусство Петербурга»? Ведь и само современное искусство с каждым десятилетием сдается в музей, и место его действия не бывает неизменным. Между тем петербургский текст растет не одно столетие, а следовательно, город является месторождением мысли в событиях искусства. Ось книги Екатерины Андреевой прочерчена через те события искусства, которые взаимосвязаны задачей разведки и транспортировки в будущее образов, страхующих жизнь от энтропии. Она проходит через пласты авангарда 1910‐х, нонконформизма 1940–1980‐х, искусства новой реальности 1990–2010‐х, пересекая личные истории Михаила Матюшина, Александра Арефьева, Евгения Михнова, Константина Симуна, Тимура Новикова, других художников-мыслителей, которые преображают жизнь в непрестанном «оформлении себя», в пересоздании космоса. Сюжет этой книги, составленной из статей 1990–2010‐х годов, – это взаимодействие петербургских топоса и логоса в турбулентной истории Новейшего времени. Екатерина Андреева – кандидат искусствоведения, доктор философских наук, историк искусства и куратор, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея.

Екатерина Алексеевна Андреева

Искусствоведение
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги