Читаем Человек в искусстве экспрессионизма полностью

Надо сказать, что и фигура Виткевича была мало известна в России до 2000 года, когда появилась монография Андрея Борисовича Базилевского «Виткевич: повесть о вечном безвременье», дающая широкое представление о нем как о писателе, драматурге, философе и эссеисте. Усилиями Базилевского были также опубликованы многочисленные переводы произведений самого Виткевича. Как о деятеле театра, о нем успешно писала Натэлла Башинджагян14. Гораздо меньшее внимание российских исследователей привлек Виткевич-живописец. Тому есть ряд объяснений: в 1920 году, обосновавшись в Польше, в Закопане (местечке в предгорье Карпат, ставшее с конца XIX века важным художественным центром), он полностью посвятил себя литературе и философии, оставив для живописи лишь узкий сегмент творчества, названный им «Портретная фирма «С. И. Виткевич», которой сам не придавал значения серьезного искусства. («Пишу портрет в полный рост за 100 злотых. Конец нищете, творчеству и жизни».) Разумеется, эти «фирменные портреты» являются значимой частью его художественного наследия, однако большинство из них следует главным художественным принципам ранних работ, которые будут предметом нашего рассмотрения. А именно они и созвучны, как нам представляется, ранним картинам Фатеева, поступательное развитие творчества которого в силу ряда причин в это время тоже затормозилось. Продолжая и дальше писать картины для себя и узкого круга знакомых, он теперь часто повторял прежде найденные решения, дублировал их, почти не меняя ни стиля, ни техники. Это одна из сходных черт в истории творчества обоих мастеров, дающая возможность сопоставлять ранние этапы их искусства, когда оба еще искали свои пути.

Станислав Игнаций Виткевич, в будущем избравший своим псевдонимом «Виткаций» («Witkacy»), родился в Варшаве. Род его со старыми шляхетскими корнями герба «Нечуя» (Nieczuja») происходил из литовских земель, входивших во времена разделов в Российскую империю. Многие члены семьи участвовали в национальных восстаниях, прошли через заточение и ссылки.

Отец Виткация, носивший то же имя – Станислав, – был известным деятелем польской культуры – художником, критиком, историком искусства, теоретиком так называемого «закопанского стиля». Гимназию он оканчивал в Томске, находясь в ссылке вместе с родителями, а художественное образование получил в Петербурге, в Академии художеств, во времена новых исканий, дискуссий Стасова с академистами, выступления передвижников; там он сформировался как твердый и убежденный сторонник реализма в живописи и уже на родине стал одним из основателей варшавской реалистической школы (А. Герымский, Ю. Хелмоньский и др.). Виткевич-отец пытался, хотя и тщетно, предостеречь сына, также ступившего на художественную стезю, от увлечений импрессионизмом и прочими новациями, которыми тот мог «заразиться», по его мнению в Краковской академии художеств, куда юноша поступил в 1904 году. (До Академии он проходил домашнее обучение, а затем окончил экстерном лицей во Львове.) Молодой Виткевич обучался у импрессиониста Яна Станиславского и Ю. Мехоффера, одного из ведущих представителей польского модерна; характерный для последнего символизм будет заметен в ранней живописи будущего Виткация.

На пути поисков собственного стиля юноша сблизился с группой молодых польских художников (Л. Хвистек, 36. и А. Пронашко, Т. Чижевский и др.), создавших общество «Польские экспрессионисты» (1917–1923). Впрочем, это название быстро сменилось на «Формисты»; так же назывался и издаваемый им журнал. Наиболее близок к собственно экспрессионизму среди членов общества оказался именно Виткевич.

В юности он много путешествовал по Европе: Вена, Париж, Италия, Берлин, Лондон. Но еще до заграничных поездок юноша побывал в Петербурге. Там он, в частности, «…посетил Эрмитаж, ставший первым большим европейским музеем, где побывал начинающий философ», – отмечает Ярослав Ивашкевич в своей книге «Петербург»15. Так что первый заряд впечатлений от классического европейского искусства будущий художник получил именно здесь, что не могло не произвести глубокого впечатления на его талантливую, остро впечатлительную натуру.

В 1911–1913 годах проявился и литературный талант молодого Виткевича: в 1911 году он написал свой первый роман «622 падения Бунга, или Демоническая женщина». Роман был издан только посмертно, в 1972 году, вместе с «Вступлением» и «Эпилогом», добавленных автором в 1919 году, причем «Вступление» было подписано псевдонимом «Генезин Капен».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е
100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Есть ли смысл в понятии «современное искусство Петербурга»? Ведь и само современное искусство с каждым десятилетием сдается в музей, и место его действия не бывает неизменным. Между тем петербургский текст растет не одно столетие, а следовательно, город является месторождением мысли в событиях искусства. Ось книги Екатерины Андреевой прочерчена через те события искусства, которые взаимосвязаны задачей разведки и транспортировки в будущее образов, страхующих жизнь от энтропии. Она проходит через пласты авангарда 1910‐х, нонконформизма 1940–1980‐х, искусства новой реальности 1990–2010‐х, пересекая личные истории Михаила Матюшина, Александра Арефьева, Евгения Михнова, Константина Симуна, Тимура Новикова, других художников-мыслителей, которые преображают жизнь в непрестанном «оформлении себя», в пересоздании космоса. Сюжет этой книги, составленной из статей 1990–2010‐х годов, – это взаимодействие петербургских топоса и логоса в турбулентной истории Новейшего времени. Екатерина Андреева – кандидат искусствоведения, доктор философских наук, историк искусства и куратор, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея.

Екатерина Алексеевна Андреева

Искусствоведение
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги