Читаем Человек-невидимка (The Invisible Man) полностью

He let go by an effort; his instinct was all against it.Он выпустил его не без усилия, невольно опасаясь, что стакан разобьется.
It came to rest poised twenty inches above the front edge of the seat of the chair.Стакан повис в воздухе, дюймах в двадцати над креслом.
He stared at it in infinite perplexity.Кемп глядел на стакан в полном недоумении.
"This is-this must be-hypnotism. You have suggested you are invisible."-Это... Ну, конечно, это гипноз... Вы, должно быть, внушили мне, что вы невидимы.
"Nonsense," said the Voice.- Чушь! - сказал Голос.
"It's frantic."- Но ведь это - безумие!
"Listen to me."- Выслушайте меня.
"I demonstrated conclusively this morning," began Kemp, "that invisibility-"- Только сегодня я привел неоспоримые доказательства, - начал Кемп, - что невидимость...
"Never mind what you've demonstrated!-I'm starving," said the Voice, "and the night is chilly to a man without clothes."- Плюньте на все доказательства, - прервал его Голос. - Я умираю с голоду, и для человека, совершенно раздетого, здесь довольно прохладно.
"Food?" said Kemp.- Он чувствует голод! - сказал Кемп.
The tumbler of whiskey tilted itself.Стакан виски опрокинулся.
"Yes," said the Invisible Man rapping it down.- Да, - сказал Невидимка, со стуком ставя стакан.
"Have you a dressing-gown?"- Нет ли у вас халата?
Kemp made some exclamation in an undertone. He walked to a wardrobe and produced a robe of dingy scarlet.Кемп пробормотал что-то вполголоса и, подойдя к платяному шкафу, вынул оттуда темно-красный халат.
"This do?" he asked.- Подойдет? - спросил он.
It was taken from him.Халат взяли у него из рук.
It hung limp for a moment in mid-air, fluttered weirdly, stood full and decorous buttoning itself, and sat down in his chair.С минуту он висел неподвижно в воздухе, затем как-то странно заколыхался, вытянулся во всю длину и, застегнувшись на все пуговицы, опустился в кресло.
"Drawers, socks, slippers would be a comfort," said the Unseen, curtly.- Хорошо бы кальсоны, носки и туфли, -отрывисто произнес Невидимка.
"And food."- И поесть.
"Anything.- Все, что угодно.
But this is the insanest thing I ever was in, in my life!"Но со мной в жизни не случалось ничего более нелепого.
He turned out his drawers for the articles, and then went downstairs to ransack his larder.Кемп достал из комода вещи, которые просил Невидимка, и спустился в кладовку.
He came back with some cold cutlets and bread, pulled up a light table, and placed them before his guest.Он вернулся с холодными котлетами и хлебом и, пододвинув небольшой столик, расставил все это перед гостем.
Перейти на страницу:

Все книги серии The Invisible Man-ru (версии)

Невидимый
Невидимый

Эта невероятная история произошла в начале 20-го века в Англии. В конце зимы в Айлинге, в трактире «Кучер и кони», неведомо откуда появился странный незнакомец, закутанный с головы до пят. Несмотря на бушевавшую в тот день вьюгу, он пришел с железнодорожной станции Брэмблхерст пешком, зябко кутаясь в широкое пальто. Шея его была замотана толстым шарфом, а лицо скрыто полями широкой фетровой шляпы; в руке, обтянутой толстой перчаткой он держал небольшой черный саквояж. Хозяйка трактира миссис Холл любезно проводила незнакомца в его комнату, но удивлению ее не было предела, когда она увидела посетителя без шляпы! Лоб и уши этого человека от самого края синих очков были тщательно забинтованы, густые черные волосы пучками торчали, в беспорядке выбиваясь из-под перекрещенных бинтов. Нижнюю часть лица он прикрывал салфеткой, так что ни его рта, ни подбородка не было видно. Конечно же миссис Холл была поражена его странным видом, но все-таки она была счастлива заполучить в это время года постояльца, да еще такого, который не торгуется. Ведь она даже и представить себе не могла последствий этого визита!

Герберт Уэллс

Научная Фантастика

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки