Человек из раньшего времени

В зале вспыхнула овация с одной стороны и поднялось гиканье с другой. Производимый залом шум начисто лишал возможности соображать и отслеживать ситуацию, но, судя по тому, что Михновский твердо держался в седле, он все же пока выходил победителем из этой баталии. Грушевскому с трудом удалось унять разрастающийся беспорядок.

– Но кто этим будет заниматься? Кому мы поручим организацию украинских частей? – спрашивал он. – Ведь ни Вы, ни я не обладаем достаточным военным опытом, чтобы взять на себя столь ответственную функцию.

– Симону Васильевичу, конечно.

– Тогда давайте предоставим ему слово.

Грушевский пошел на хитрость – он знал, какой позиции будет придерживаться Петлюра, но отдал вожжи в руки Михновскому, чтобы его самого впоследствии не объявили упадником и либералом. Мол, сам зачинщик предложил его кандидатуру, к нему и все вопросы.

Петлюра под гром аплодисментов поднялся на трибуну съезда.

– Панове! Дякую за честь! Конечно, во многом я, как любой украинец, разделяю взгляды Миколы Ивановича. Конечно, прав он в вопросах автономизации и необходимости украинизации армии. Прав. Но есть у него один большой перегиб, который ставит под сомнение и угрозу провала все его планы… – Зал зашумел, но стоило выступающему поднять вверх руку, как он затих, не потребовалось даже вмешательство Грушевского. – Он отделяет судьбу России от судьбы Украины. Конечно, он прав в том, что веками принуждала Россия жить другие народы с ними под одной крышей, за одними границами, не имея на это ни малейшего исторического или политического права, по сути ломая судьбы этих народов в угоду своим интересам. Но с Украиной дело обстоит иначе – веками мы жили бок о бок безо всякого принуждения. Наша близость и я бы даже больше сказал – наш братство – основано на общности культурных и исторических ценностей, у нас очень много совместного, неразделимы наши исторические пути, не разделимы наши культурные ценности и наконец языки. И потому у меня вызывает обоснованные сомнения утверждение о том, что в отрыве от России, которой мой предшественник на этой трибуне предрек незавидную судьбу, Украина обретет наконец долгожданное счастье, оставшись в сердце Европы одна, без поддержки от дружественной и близкой ей нации. А главное – оставшись без ее защиты. Никто не станет спорить со мной в вопросе о том, что Россия есть сильнейшая держава, а Украине пока до этого статуса далеко. И потому нам нужна защита и протекция от такого государства. Кто еще нам ее окажет? Германия? Не думаю. Кто мы ей? В каком качестве она нас рассматривает? Колония в случае победы в войне? Нет уж, спасибо, времена Карла XII мы уде проходили. А Россия никогда не сделает из нас колонию.

– А гарантии? – выкрикнул кто-то из фракции Михновского.

– Еще одно требование автономии. Но не сразу. Я согласен с моим коллегой о том, что надо немедленно приступить к украинизации армии. И потому мной приготовлена соответствующая резолюция съезда. В ней я не просто предлагаю выделить украинские части в отдельные корпуса, но ввести там общение на украинском языке, перевести для этой цели на украинский язык воинские уставы и все военные училища, дислоцирующиеся на территории Украины перевести на мову. Также вести в качестве обязательных для преподавания дисциплин историю Украины и украинскую литературу и письменность. Но! Это немаловажно! Украинизация должна проходить с тем, чтобы это не дестабилизировало общефронтовую ситуацию. Ни о каком неподчинении правительству речи быть не может! Мы еще пока составляем российскую армию! Однако, новое направление, взятое на украинизацию, заставит правительство по-другому взглянуть на положение дел в нашей стране. Полагаю, что под угрозой создания самостоятельной украинской армии, правительство уже не решится в столь хамском тоне разговаривать с нашими представителями, толкующими о вопросах автономизации. Это заставит Керенского встряхнуться и одуматься. Кто за принятие резолюции, согласно которой вводится выделение украинских частей под моим командованием, вводится внутри них общение на мове, уставы переводятся на украинский язык и подвергается реформе военное образование?

Петлюра говорил уверенным и практическим языком. Речь его не была насыщена выспренними эпитетами и бодрыми лозунгами, которые, как народ уже понял, ни к чему не ведут. Он не обещал золотых гор, в отличие от Михновского, но предлагал реальные и действенные шаги, которые постепенно и планомерно вели бы народ к достижению тех целей, которые он сам перед собой видел. Потому он пользовался бешеной популярностью среди военных – Бубецкой мог видеть это и на фронте, и сейчас, когда после его вопроса лес рук поднялся в воздух.