Человек из раньшего времени

Съезд начал работу на следующий день после обеда в здании Педагогического музея. Когда Бубецкой вошел в зал заседаний рады, его охватил ужас. Складывалось впечатление, что он находится в сумасшедшем доме – из трехсот присутствующих делегатов – солдат говорили и кричали все, за трибуну дрались, президиум безмолвствовал. Но напугало Ивана Андреевича больше всего то, что уж очень эта сцена была похожа на виденное им в день освобождения в Зимнем дворце, только масштабами явно превосходила заседание Временного правительства. То, что поначалу так воодушевило его здесь, на юге – отсутствие следов революции – рухнуло как карточный домик. На его глазах худшие из элементов государственного управления, этой революцией вызванные к жизни, и здесь показали свое лицо.

В результате потасовки возле трибуны она наконец была занята Михновским. Срывая голос, он начал кричать:

– Панове! Сегодня Временное правительство в очередной раз отказало нам в признании самостийности и предоставлении автономии даже на самых крошечных началах! Это означает, что правительство не рассматривает Украину как самостоятельное государство, оно по-прежнему находится в тисках монархических представлений о территориально-государственной целостности России в том виде, в каком она принудительно удерживалась царским режимом. Огромное количество территорий, совершенно различных по устоям, по языку, по национальности, ментальности, образу жизни веками принудительно сгонялись под одну крышу и принуждались к ведению общего хозяйства. Причем методы его ведения были самыми варварскими – превосходство над остальными имела одна нация, один народ, один язык. Все остальные словно бы стояли у него на службе, хотя равноправие было обещано всем в равной степени. Памятуя о трехсотлетнем пребывании под пятой татаро – монгольского ига, российское государство в качестве способа удержания территорий избрало власть силы, кнут, суровую религию издевательств и истязаний. Как правильно писал еще Герцен, в России главной задачей правительства во все времена является обеспечение того, чтобы все делалось из-под палки; ему не нравится, когда что-то делается добровольно. Да и можно ли дождаться изъявления доброй воли от людей, насильно, под ружьем, согнанных в российские границы? Конечно нет. И во многом именно потому, что не существует иных, кроме террористического, методов управления государством, занимающим чуть ли не половину земного шара и находящимся в самом сердце Европы, состоящего из представителей настолько разных народов и культур, само по себе управление им в начале века, в условиях войны стало невозможным. С одной стороны, царь оказался перед лицом необходимости противостоять внешнему врагу. С другой – вспыхнувшее в начале века революционное движение заставило его огромные силы бросить на поддержание внутреннего порядка. Здесь и революции, и стачки, и погромы. Вот и поползла эта огромная, неуправляемая и ничем не сдерживаемая химера, по швам! А сейчас Временное правительство, так ничего и не уяснив и не поняв, вновь пытается теми же средствами и методами обратно собрать территории в единое государство. Так спрашивается – чем же оно отличается от царского? Зачем нужна была революция, когда ничего из обещанного – ни конфискации помещичьих земель, ни прекращения боевых действий – не выполнено?! Мы узнаем о том, что Россия готовится к масштабному наступлению на Юго-Западном фронте. Да, да, на нашем фронте! Сотни наших солдат вновь будут отдавать свои жизни за идеи имперских амбиций и великодержавного шовинизма, исповедуемые Керенским! Мы становимся его вассалами, вынужденными за красивые глаза проливать свою кровь! Нужно ли нам это? Что ласт нам Временное правительство за такую слепую и ни к чему не ведущую в итоге жертвенность? Или оно рассматривает ее как нашу обязанность? Так нет у нас такой обязанности!

Михновский все более распалялся, говоря красивые, но пока ничего не значащие слова. Грушевский с председательского кресла над трибуной обратился к нему с просьбой:

– Николай Иванович, извините, много выступающих. Что конкретно Вы предлагаете?

– Если правительство не может дать нам автономию или не хочет, мы сами должны ее взять. Для этого в наших руках имеется колоссальный ресурс, взять управление которым – наша главная задача на сегодняшний день. Этот ресурс – армия. На 80 процентов Юго-Западный фронт состоит из украинцев, дислоцируется на территории Украины, исповедует украинскую национальную идею и униатское вероисповедание, а потому он априори ближе к нам, чем к Петрограду. Мы немедленно должны путем проведения работы в войсках вычленить украинцев их общего состава воюющих и сформировать из них свою собственную, украинскую армию, которая должна будет подчиняться Центральной Раде и выполнять ее указания, игнорируя указания Временного правительства и фактически выйдя из его подчинения. Только эта сила способна обеспечить поддержание режима самостийности на территории Украины!