Человек из раньшего времени

Бубецкой улыбнулся. Митрополит ушел от ответа на его последнюю реплику, но винить его сейчас в этом не стоило – в борьбе с врагом все средства хороши, пока она всех объединила, пусть и ценой сепаратизма, а потом гляди она все и спишет. Шептицкий отправился к солдатам, а Бубецкой достал портсигар и втянул в себя свежий вечерний воздух малороссийской весны и крепкого табака, вспоминая какие-нибудь строчки певца здешней земли Гоголя о природе этого дивного края, в котором ему довелось побывать.

Глава тринадцатая. «Ревет и стонет Днепр широкий…»

Душе моя убогая, чого марно плачешь?

Чого тобi шкода, хиба ты не бачишь?

Хиба т не чуешь людского плачу?..

То глянь, подiвися, а я полечу…

Т.Г. Шевченко, украинский поэт

Прибыв в бердичевскую ставку, Анисим Прохорович Папахин сразу почувствовал себя не в своей тарелке. Огромное количество презираемых им от всей души «золотопогонников» и та чванливая любезность, которую они и Бубецкой проявляли друг к другу, вселяли в него тоску. Вокруг комиссара вился Брусилов, какие-то приехавшие хохлы да еще и поп, которых Бубецкой вроде бы презирал и которым вообще не по дороге было с новой властью, и в таком окружении, по здравому разумению Анисима Прохоровича ему делать было нечего. Компанию великосветской даме, зачем-то привезенной Иваном Андреевичем с собой из Петрограда сразу начали составлять услужливые офицеры из свиты Брусилова, что не могло не произвести на нее впечатления – из нее уполномоченный вышел бы так же, как из Папахина прима Большого театра. Здесь малограмотный солдат с топорными манерами опять-таки оказался не у дел. Тогда он по старой армейской привычке решил пообщаться с нижними чинами – и заодно, как сам подумал, начать выполнять приказ Гучкова по организации в частях солдатских комитетов.

– Здорово, братки, – приблизившись к группе курящих у бивачного костра солдат, начал Анисим. – Закурить-то есть?

– Здравия желаем, товарищ уполномоченный.

– Да ну бросьте вы, еще чего удумали. Я ж тоже здесь служил, в Шестой армии, пока ее в 1916 годе не расформировали. Потом на Восточном был, газами ранило. В лазарет попал, а оттуда в Петроград лечебницу. Там значится революцию и встретил.

– Здорово, – крякнул молодой солдатик, сидевший у костра, – значит, Вы у самых истоков революции стояли?

– Именно, именно у истоков. И потому смотрю я на вас, ребятушки мои, и сердце у меня как у деятеля революции, кровью обливается.

– Отчего так?

– А оттого что закабалили вас тут совсем. Как с вагонного окна на все энто дело глянул – волосы дыбом встали. Кругом офицерье, золотые погоны, да ваше благородие, да здравия желаю, тьфу… Смотреть противно! И оттого подумалось мне, а знаете ли вы, братки, что на фронте-то делается?

– А что?.. – с блеском в глазах спросил тот молодой солдатик. Его оборвал взрослый ефрейтор с рыжими усами, сидевший чуть поодаль:

– Да сиди ты. Знаем. И потому не хотим у себя такого бардаку.

– Да ты чего?! Это ж политика правительства, солдатские комитеты кругом создавать. Чтоб значит нам, солдатам, жить легче было.

– Знаю я, чем они там в энтих солдатских комитетах занимаются. Сначала командирские приказы обсуждают да плюют на них, а после вовсе с фронта сбегают! А защищать кто будет? Детей, жен, матерей наших? Ты может в Германии али в Восточной Пруссии служил, так тебе там и некого защищать, а мы все местные, украинцы! Мы убежим, а их, – он махнул рукой за спину, словно там кто-то стоял, – кому? Немцу на растерзание? Ну уж нет, нам такая политика без надобности, хоть она от правительства, а хоть от самого Господа Бога! А как уйдут – так давай народ грабить да тем промышлять! Да разве мы на то солдаты? Разве на то мы здесь поставлены Родину защищать, чтоб эту же Родину через свое оружие да силушку по миру пускать?!

Анисим насупился:

– Вот значит ты как про солдатские комитеты. А что это приказ военного и морского министерства, это тебе что – баран начхал?

– Комитеты по воле образуются. А у нас на то воли нету.

– Да запугали вас тут насмерть! Очнитесь!

– Сам очнись, – буркнул ефрейтор и отвел глаза. Анисим вскипел:

– Ты чего?! Супротив власти?! Так я тебя мигом к порядку призову, – выкрикнул он, обнажая наган.

Тут сзади кто-то толкнул его в плечо. Он обернулся. Перед ним стоял человек в форме полковника и еще несколько вооруженных офицеров. Оценив силы и поняв, что обстановка накаляется, Анисим отступил. Полковник поспешил объяснить ему ситуацию: