Чаща

Все они выстроились на крыльце в ряд, вытащив свое оружие. Последний расположился по другую сторону качелей, напротив тех троих.

– Не стоит вам этого делать, – сказал Коротыш. И произнес это столь же будничным тоном, как будто советовал кому-то застегнуть ширинку.

– Как раз наоборот, – сказал человек с усиками. – Нам не стоит позволять карлику, ниггеру и зассанцу мальчишке являться туда, где мы играем в карты, и убивать нашего бармена, да и другого парня, кто бы он ни был. Он за нас вписался, стало быть, считаем его своим.

– Я так его и посчитал, – сказал Коротыш.

– Такие вещи мы не прощаем, – сказал человек с лицом в следах колючек.

– Ваше отношение понятно, – сказал Коротыш.

Он все еще держал свой револьвер, но тут убрал его в кобуру. Черт возьми, может, он спятил?

Потом один из людей на крыльце шевельнулся. Не помню, кто именно, возможно, и несколько сразу. В тот же миг Юстас перехватил штуцер и разрядил один из стволов. Троицу смело с крыльца, точно невидимой рукой. Дверь позади них разлетелась в щепки и облако пыли. Штуцер рвануло вверх так, что Юстас практически поймал его на лету. Человек у качелей выстрелил в ответ, и шляпу Юстаса как ветром сдуло. Юстас повернул свое оружие. Широкий разлет картечи успел зацепить мужчину, но теперь дуло было обращено прямо на него, и даже в тусклом лунном свете я отчетливо разглядел его расширенные глаза и раскрытый рот. Он выстрелил, но промахнулся. Думаю, он даже не целился.

Юстас разрядил второй ствол, и человека разнесло на куски, а качели подлетели высоко вверх и ударились о стену. Одна из цепей оборвалась и с грохотом упала на крыльцо.

Несколько секунд мы постояли, пока не стих звон в ушах. Потом с правой стороны фактории появился шериф.

– Не стреляйте в меня, – сказал он.

Приблизившись, так чтобы мы могли его разглядеть, он добавил:

– Жирный ублюдок держал перед собой шлюху, так что я угодил в нее. А он вскочил на лошадь и ускакал.

– Досадно, – сказал Коротыш.

– Что там с Кэти? – спросил я.

– Пока жива, правда, я проделал в ней чертовски здоровую дыру. Заряд прошел насквозь и зацепил Жирдяя, да не так, чтобы он лягушкой не запрыгнул на пегую, что раньше была под Кэти. И умчался отсюда в одних подштанниках.

Коротыш направился к крыльцу, а я пошел следом. Он зажег спичку, держа ее повыше. По всей стене налипли обрывки одежды и ошметки мяса. Точно кто-то покрыл стену фактории тонким слоем красной охры и раскидал сверху кишки. Спичка в руке Коротыша потухла. Он перешел на другую сторону крыльца, где перед тем стоял одинокий стрелок. И зажег новую спичку, чиркнув о стену фактории. Потом огляделся. Тут меня чуть не вывернуло наизнанку.

Коротыш посветил спичкой над чем-то, похожим на разодранные штаны с остатками ноги внутри. Затем прошел с горящей спичкой к оборванным качелям и остановился.

– Вот одно из его яиц, – сказал Коротыш. – Да и шляпа здесь. А внутри какая-то дрянь. Похоже на его голову, но может быть все что угодно.

Запинаясь, я скатился с крыльца к одному из пней, сел на него, нагнулся и меня вырвало.

– Все нормально, парень, – сказал Юстас. – Убивать людей – грязное дело.

Позади хижины на земле сидела Джимми Сью, держа голову Кэти на коленях. Когда мы подошли, Кэти судорожно глотала воздух, словно рыба, выброшенная на берег. У нее на шее я заметил цепочку со звездой, мой подарок Луле. Было ясно, откуда здесь цепочка, как, возможно, и то, что Лула давно мертва – но я точно увидел ее и утвердился в мысли, что с ней все в порядке. Понятно, не было серьезных причин так думать, но от одной мысли внутри становилось теплее, как от глотка горячего сидра.

– Может, что сказала? – спросил шериф, глядя на Кэти сверху.

– Назвала Жирдяя скотиной и долбаным козлом, – сказала Джимми Сью.

– Полностью с ней согласен, – сказал шериф.

Я подошел, наклонился и взял Кэти за руку.

– Есть у тебя родные, которым нужно сообщить? – спросил я.

Медленно, с большим трудом, Кэти повернула голову, посмотрела на меня и улыбнулась. Потом кашлянула, плеснув кровью мне на рубашку, и с ней было кончено.

Шериф Уинтон зажег спичку и поднес к лицу Кэти. Свет ровно отразился в мертвых глазах.

– Прямо под сердце ей попал, – сказал он. – Странно, что так долго продержалась. Понятно, знала, чего ждать, вон и пистолетик достала, только метил я в Жирдяя, а она подвернулась. Всего третья женщина, что я подстрелил за мою службу. Кажется.

– Цепочка на шее, – сказал я. – Это моей сестры, Лулы. Верно, Жирдяй ей подарил.

– На него похоже, – сказала Джимми Сью. – Что может взять даром, не упустит.

Джимми Сью поднялась с земли. На коленке ее панталон темнело пятно крови, в лунном свете казавшееся масляным.

– Не любила ее, но не желала ей такой смерти. Ну а Жирдяй – думаю, пока убегал, я попала в него раз или два.

– Значит, он получил заряд из Шарпса и добавку от Джимми Сью, – сказал шериф. – Моя пуля точно прошла навылет и угодила в него. Иначе и быть не могло.

– Тогда нужно пускаться в погоню, – сказал Коротыш. – Пусть даже в темноте. С такими ранами он далеко не уйдет. В какую сторону он направился?