Чародей без башни

– Вы их убили? – потерянным голосом пробормотало розовое недоразумение.

– Мегамаг с тобой, душечка, – отозвалась бабушка, всё еще сверля высшего мага глазами. – Развеселила несчастных. Их смурные лица отродясь улыбок не видали.

– Какой договор? – облизнув губы, выдавил Димитрий.

– Свиток чародейский внучку моему отдай, – напомнила отставная волшебница. – Он же все реликвии собрал, читай-камень открыл.

– Это подделка! – закричал Симон, вертя ладонью.

Но заклинание, как и было обещано, не срабатывало.

– Он настоящий, – в ужасе выдохнула Милава.

– Ещё какой, – согласилась бабушка, поглаживая череп первого привратника Плюгавой башни. – Ещё какой. Подделка под комодом пылится.

Высший маг попытался сдвинуться с места, но даже не шелохнулся.

– Мы не заключали никакого договора, – как можно спокойнее выговорил он. – Я же тебя, Марьюшка, уж год как не видел.

Отставная волшебница обиженно покачала головой.

– Вот и верь после этого чудодеям напыщенным, – пробормотала она. – Продул и отвертеться хочешь? Нет уж. Подавай сюда свиток, немедленно!

– Да как же? – выдавил улыбку Димитрий. – Я же даже сдвинуться не могу.

– Ну, как знаешь, – передёрнула плечами отставная волшебница. – Потом жалеть будешь!

Она закрутила мизинцами, и огонь над скрижалью вспыхнул, оставив на потолке пятно копоти. Горшок перекривило, будто в раскалённом горниле, и он оплыл, втянувшись в плиту. По гаечному ключу разбежались трещины. Он осыпался кучкой ржавого металла и растворился в рыжих прожилках. Засверкал и растаял бублик.

– Не надо, – попросила Милава, но бабушка даже бровью не повела.

Череп Разиля Щедрого сиял. В глазах вместо пламени подрагивали синие сгустки. Он распахнул челюсть и нараспев прочитал:

– Безбашенный хоровод, замедли свой ход. Корнями в землю упрись, навечно остановись.

– Это подделка, – попытался Болевар, но его перебил набат колокольни.

Каждый удар колокола отдавался в стенах башни, с гулом улетая к подножью. Дрожали ярусы. А в небе, моргнув, померкли и растворились Дененочные часы. Трясло так, будто башня собиралась рассыпаться на кирпичики и похоронить под обломками всех без исключения чародеев, и тех, что со свитками, и тех, что без. Дрожали стены, скакал под ногами пол. Брыкались стулья и елозил, не решаясь лягнуться, стол. Звонко подпевали чашки, пока наконец сотрясения не прекратились.

Высший маг сжал губы, словно окаменев. Милава закрыла лицо руками, и только Симон повторял дрожащими губами:

– Это подделка, подделка, подделка.

– Я же говорила, – вздохнула бабушка и с грустью посмотрела на внука. – Прости! Разве ж я могла подумать, что высший чародей не сдержит слова.

Она закутала потускневшую скрижаль в полотенце и, заставив подплыть мешок, сунула в него. Накинула тёмный плащ и, помахав всем на прощанье, хлопнула в ладоши и исчезла.

Арий сглотнул и непослушной рукой отдёрнул занавеску. Шапки деревьев больше не проплывали мимо, а угрожающе напирали со всех сторон. Дырявая башня остановилась. Теперь остаётся ждать новой войны, разрушений, поглощения долины злыстью и наступления конца всего и вся!

– Ты обо всём знала? – скрипуче спросил Димитрий.

У него неожиданно сел голос, а вдоль губ протянулись глубокие рвы морщин.

– Я думала, ты тоже знаешь, – чуть не плача, простонала вторая чародейка.

– Но как же, – запищала Зудочка. – Такого же не может быть?

Серый вихрь замедлился, распластался по полу и исчез. Высший маг скривился и, сделав неуверенный шаг, кряхтя, опустился на свободный стул.

– Что уж нам виниться, – хмуро проговорил он, кивнув на Болевара. – Если даже он ни о чём не догадался.

– Кто он? – не поняло розовое недоразумение.

Мёртвую тишину за стенами бабушкиного флигеля разорвали дикие вопли. В небо, сияя то ослепительно красным, то синим даже через занавески, взмыли сигнальные фонари. Шум нарастал. Встревоженные, испуганные голоса слились в один неразделимый гул, будто башню накрыла безжалостная буря. Испуганные маги пищали, как комары, ревели, как вендиго в брачный период, и ругались, как грузчики у складов.

– Позвольте представить, – приподняв чашку и принюхиваясь к чаю, громко сказал Димитрий. – Его наивысшая лучезарность, мегамаг белый.

Все почтительно склонились, на миг забыв даже про панику охватившую башню, а Симон вскочил на ноги, но закачавшись, сел.

– Не время для церемоний! – выдавил он и резко добавил: – Нас постигла беда, которой мы больше всего боялись! Надо успокоить чародеев…

– Нас же есть кому защитить, – махнул рукой высший маг.

Болевара передёрнуло.

– Пока не восстановятся силы, мы можем только наблюдать.

– Неужели? – театрально вздохнул Димитрий. – Мои волшебники готовы к самому худшему и справятся даже без моих приказов. Я уже давно распорядился о том, что делать, если случится худшее…

Его речь прервал вопль, что-то ударилось в дверь снаружи, так что она заходила ходуном. Взревело пламя, будто кто-то выпустил огненный шар, и наступила резкая тишина.

– Справятся… – начал Симон, но его слова потонули в душераздирающем визге.