Чародей

Девушка вздрогнула, будто очнувшийся лунатик, и посмотрела на него. Затем ее лицо озарилось безграничной радостью, и она бросилась обнимать его.

– Погоди! – остановил ее Нефер. – Не выдай нас стражникам.

К его удовлетворению, она сразу подчинилась и замерла. Сестра всегда была умницей.

– Я крепко спала, но вдруг проснулась и поняла, что должна пойти в пустыню, – с трепетом проговорила она и огляделась. – В голове у меня словно заговорил кто-то и позвал. – Мерикара посмотрела на Таиту. – Это был твой голос, маг?

Потом она обратилась к Неферу:

– Дорогой мой брат, ты даже не представляешь, как не хватало мне тебя. Я думала, что ты умер, и горевала на твоих похоронах, посыпая голову пеплом. Посмотри, вот остались шрамы – я резала руки, оплакивая тебя.

– Я жив, Мерикара. Поверь, твоим глазам предстала не тень.

– Я знаю, Нефер. Всем уже известно, как ты увез Минтаку из Авариса в пустыню, и в глубине души я не сомневалась, что в один прекрасный день ты придешь и за мной. – Она улыбнулась сквозь слезы радости. – Я знала, что так будет.

– Да, мы заберем тебя с собой. Но сначала ты должна кое-что сделать, чтобы помочь нам.

– Для тебя и Таиты я готова на все, – охотно согласилась девушка.

Таита наскоро втолковал ей, что нужно сделать, и велел повторить. Она изложила все без ошибок.

– Ты умница, малышка, – сказал Таита. – Все поняла как надо. – Он вручил ей мешочек. – Вот порошок. Запомни, положи в каждый кувшин ровно столько, сколько уместится на твоем ногте.

– Сначала ты называешь меня умной, а потом все растолковываешь, как тупице, – буркнула Мерикара.

– Простите меня, ваше величество. – маг виновато поклонился.

– И так тоже ко мне не обращайся. Мне нестерпима мысль, что я замужем за этой скользкой змеей. А теперь, когда я знаю, что он собирается со мной сделать, эта мысль ненавистна мне еще больше.

– Тебе не угодишь, Мерикара. А теперь возвращайся в лагерь, пока охранники не стали тебя разыскивать.

Она быстро наклонилась и поцеловала Нефера в губы:

– Значит, до завтра, мой возлюбленный брат.

На следующий полдень могучая армия Египта встала лагерем у подножия высокого плато, обозначающего границу песков и засушливых территорий. Пустыня почти целиком осталась позади, назавтра предстояло подняться через перевал в более прохладные области, где оазисы отделял друг от друга всего день езды, где росли леса, зеленели поля и виноградники, а горные потоки не иссякали весь год.

Когда сопровождавшие царских жен воины стали разбивать лагерь, они обнаружили, что молодая царица Мерикара ведет себя надменно и грубо и совсем не похожа на добрую и обходительную госпожу, к которой они привыкли. Она потребовала, чтобы ее шатер установили поодаль от шатра ее сестры, царицы Хезерет. Потом последовал приказ переместить повозки с походной казной войска в узкое русло в двух сотнях шагов от основной стоянки. Напрасно командир стражников твердил, что дно из рыхлого песка и колеса тяжелых повозок глубоко увязнут в нем.

– Да пусть хоть совсем провалятся, – заявила Мерикара. – Мне до смерти надоело смотреть на эти уродливые колымаги и слушать мычание волов. Уберите их с глаз моих долой.

Военачальник прикинул, не стоит ли обратиться к фараону Надже-Кьяфану за подтверждением бессмысленного приказа младшей царицы. Но после подумал, что колонна растянулась по пустыне на четыре с лишним лиги. Чтобы добраться до фараона в голове колонны, потребуется час трудной скачки, и еще один тяжкий час уйдет на дорогу обратно. День выдался еще жарче предыдущих, и, кроме того, у него было назначено свидание с рабыней Мерикары, очаровательной маленькой черной нубийкой, знающей больше разных трюков, чем обезьянка фокусника. Он переместил повозки в русло и для очистки совести удвоил число охранников.

Добившись своего, Мерикара снова стала очаровательной девушкой, которую все так любили.

– Мне жаль, Морам, что я была так груба с тобой. Наверное, эта жуткая жара влияет на всех нас, – прощебетала она в присутствии воинов. – В знак примирения Миша принесет тебе пять кувшинов лучшего пива из моих личных запасов. Но убедись, чтобы его поровну разделили и среди твоих людей, поскольку я заставила их проделать лишнюю работу и доставила неприятности.

Миша, прекрасно сложенная служанка-нубийка с гордым станом и аппетитными ягодицами, принесла кувшины в палатку Морама. Воины выстроились в очередь за своей долей, призывая благословение богов на царицу Мерикару, и, припадая к сосуду с пенным напитком, пили за ее здоровье.

Пиво оказалось таким вкусным, что, вопреки данному Мерикаре обещанию, Морам выпил больше своей доли. Едва они с нубийкой остались в палатке одни, он набросился на Мишу. Та визжала и притворно сопротивлялась, но в итоге позволила ему задрать на ней подол и добраться до ее объемистых ягодиц. Те выпрыгнули из-под короткой льняной юбки, блестящие, как только что добытый антрацит, две колышущиеся окружности, две темные луны, к которым тут же прилипли жадные руки воина.