Чародей

Нефер увел отряд с дороги и описал круг, чтобы не наткнуться на обоз и не попасться никому на глаза. Разведывая путь, они осторожно продвигались вперед. И наконец добрались до места, где под сенью оливковой рощицы расположился на отдых отряд с казной и высокими паланкинами царских жен. Было далеко за полдень, когда Нефер подполз поближе и взобрался на тамаринд, откуда мог заглянуть за окружавшую лагерь изгородь из колючего кустарника.

Шатер царицы Мерикары стоял поодаль от шатра Хезерет, но сестры сидели рядом под защищающим их от солнца льняным навесом и лакомились вкусными блюдами, которые подносили служанки.

Нефер располагался слишком далеко, чтобы подслушать их беседу. Хезерет сидела лицом к нему. Она весело щебетала и смеялась и казалась еще красивее, чем в последний раз, когда им довелось свидеться. Даже вдали от дворца она была так густо накрашена, что лицом напоминала статую Хатхор в Мемфисе. На ней красовались наборы великолепных украшений из драгоценных камней, а густые черные волосы были недавно умащены маслом и уложены. Миша, рослая рабыня-негритянка с пышным задом, склонилась над ее плечом, наполняя золотую чашу царицы. Капля красного вина пролилась на подол платья Хезерет. Царица вскочила и ударила Мишу по голове тяжелым веером из серебра и страусовых перьев. Девушка упала на колени и закрыла голову руками, но между ее пальцами проступила кровь. Мерикара попыталась удержать старшую сестру, но Хезерет продолжала остервенело бить нубийку по голове до тех пор, пока веер на раскололся пополам. Запустив обломком в Мерикару, царица ушла, выкрикивая на ходу ругательства и проклятия.

Мерикара помогла рабыне подняться и увела в свой шатер. Нефер терпеливо ждал, прячась в верхних ветвях тамаринда. Некоторое время спустя Миша вышла из шатра с перевязанной головой. Всхлипывая, она исчезла среди деревьев. Нефер не шевелился, пока у входа в шатер не появилась Мерикара.

Во время прошлой встречи Нефер велел сестре быть настороже и ждать, когда он придет к ней. Теперь девушка, разговаривая с часовым у входа в шатер, огляделась вокруг и как бы от нечего делать стала прогуливаться вдоль ограды. Было очевидно, что она действительно верит обещанию Нефера и тайком выискивает своих спасителей. Кроме нее, ничто на стоянке не шевелилось: все прятались от жары и солнца, и даже дозорные не обращали на нее внимания.

Нефер достал из мешочка полированное серебряное зеркальце, поймал солнце и направил отблеск в лицо Мерикаре. Та сразу остановилась, прикрыла рукой глаза и поглядела в его сторону. Он послал ей луч еще три раза, как было условлено, и даже с такого расстояния увидел, что на милом личике сестры появилась такая же лучезарная улыбка, как и пляшущий на нем солнечный зайчик.

Мерикара возлежала на подушках и тюфяке из лебяжьего пуха в тряском и раскачивающемся паланкине. Миша свернулась у нее в ногах, как спящий щенок, но Мерикара бодрствовала и держалась настороже. Занавеси паланкина были раздвинуты, пропуская прохладный ночной воздух, и до девушки доносились звуки совершающего переход войска: стук копыт, скрип и громыхание возков, мычание волов, крики возниц и топот стражников рядом с ее носилками.

Вдруг впереди началась какая-та суета, послышались свист и щелчки плетей, заскрипел под ободом камень, зажурчала бегущая вода, заплескалась под ногами животных и колесами повозок. Затем Мерикара услышала раздраженный голос сестры:

– Эй, вы, там! Что происходит?

– Мы пересекаем небольшой поток, ваше величество. Мне придется попросить вас спуститься, а то паланкин может опрокинуться. Безопасность вашей божественной персоны заботит нас превыше всего.

Мерикара услышала, как Хезерет громко жалуется на доставленные ей неудобства, и воспользовалась суматохой, чтобы шепотом отдать Мише последние распоряжения. Затем они вышли из паланкина. Рабы с фонарями проводили Мерикару к берегу речушки, где уже ждала Хезерет.

– Меня разбудили, – пожаловалась она сестре. – Я расскажу про этого неотесанного начальника каравана моему супругу, фараону Верхнего Египта.

– Уверена, если его выпорют так, что кожа слезет со спины, на твоем здоровье это отразится самым наилучшим образом, – не без издевки согласилась Мерикара.

Хезерет вздернула носик и отвернулась.

В этот миг выше по течению запел соловей, и Мерикара насторожилась. Когда они были детьми, Нефер учил ее подражать этим негромким трелям, но у нее не получалось. Птица пропела три раза, но только она обратила на это внимание. Другие занимались переправой громоздких паланкинов и тяжелых возков с казной через коварное русло реки. Тысячи проехавших раньше повозок разбили колесами въезд на брод, а дно превратили в илистое месиво. Было уже заполночь, когда переправа завершилась и под громкие призывы к волам «навались!», а также под щелканье и треск бичей последнюю повозку с казной вытянули на противоположный берег.