Чародей

Он заметил, что следом за паланкинами потянулись повозки с имуществом лжефараонов. Вот и повод, который будет понятен остальным. Повозки не имели украшений и были выкрашены в мрачный синий цвет, зато их прочность и крепкие оси давали возможность перевозить тяжелый груз. Колеса с металлическими ободьями глубоко врезались в грунт. Дверцы в задней стенке коробов были обмотаны цепями и заперты на замок, а рядом шла вооруженная охрана. То была обычная полевая казна, без которой не могло обойтись ни одно войско. Нефер знал, что в сундуках лежит золото – бруски и прутки, кольца и бусы. Это пойдет на выдачу жалованья войску, оплату преданности мелких царьков и сатрапов, им будут перекупать союзников Вавилона и Ассирии, рассчитываться с лазутчиками и шпионами во вражеских рядах.

Нефер съехал по стволу кедра на землю. Таита мирно дремал, но открыл глаза, не успел юноша коснуться его руки.

– Походная казна лжефараонов, – шепнул ему на ухо Нефер. – Там хватит денег, чтобы нанять армию или купить трон.

В последующие ночи Нефер и маг крались за колонной в тени лунного света, держась сбоку от повозок с сокровищами и наблюдая за распорядком службы и поведением стражников. Они сразу поняли: невозможно будет захватить повозки и увезти такую массу слитков так, чтобы на них не обрушилось все войско.

– Эти волы тащатся так медленно, что колесницы Наджи настигнут нас прежде, чем мы на лигу отъедем, – уныло заметил Нефер.

– Нам нужно придумать что-нибудь похитрее, – согласился Таита. – Единственное время, когда мы могли бы разобраться с сундуками, – это когда войско встанет на дневной привал.

– Но как же стражники?

– Ну, стражники обещают несколько усложнить дело.

Каждый день, когда солнце поднималось высоко и жара становилась невыносимой, войско останавливалось на привал. Паланкины с царскими женами и повозки с казной располагались на небольшом расстоянии от главных сил. Начало дневки знаменовала великая суета: животных распрягали, кормили и поили, выставлялись часовые, для царских жен ставились шатры. Затем разводили костры и готовили обед, который затем поглощался, сдобренный пивом. После этого Хезерет, Мерикара и служанки удалялись в шатры. Свободные воины располагались под временными навесами и отдыхали после ночного перехода. Постепенно сонная тишина повисала над скопищем людей и животных, и лагерь засыпал.

Оставив отряд в густых зарослях колючего кустарника выше по руслу долины, Нефер и Таита ползком подобрались к лагерю. Подкравшись на несколько сотен шагов к часовым, они, никем не замеченные, около часа лежали и перешептывались. Как добраться до походной казны, не будучи обнаруженными?

– Нельзя ли как-нибудь отвлечь их? – спросил Нефер.

– Для этого нам понадобится помощник внутри лагеря.

– Мерикара? – Нефер пристально посмотрел на мага.

– Мерикара, – согласился тот.

– Только вот как передать ей весточку?

Вид у Нефера был озадаченный, но Таита улыбнулся и дотронулся до талисмана Лостры, подвешенного к его ожерелью. Он закрыл глаза и вскоре, как показалось юноше, задремал. Старик точно знал, как его разозлить.

«Сдает наконец», – раздраженно подумал Нефер и собирался уже растормошить наставника, когда услышал в лагере голоса и поднял голову.

Мерикара вышла из своего шатра. До этого она явно спала, потому как лицо у нее было румяное, а на щеке отпечаталась складка подушки. Девочка потянулась и зевнула. На ней была только синяя льняная юбка, подол которой ниспадал ниже колен. Верхняя часть тела была обнажена. Нефер невольно изумился тому, как расцвели ее груди: они стали грушевидными, розовые соски гордо выступали вперед. Мерикара принялась спорить с дозорными возле ее шатра и говорила так громко, так что Нефер расслышал каждое слово.

– Я не могу уснуть и хочу прогуляться, – требовала она.

Стражник попытался остановить ее, но она тряхнула головой так, что волосы разметались по плечам.

– Нет, и не надо меня сопровождать, – отрезала юная царица. – Я хочу побыть одна.

Часовой не сдавался. Мерикара обрушилась на него:

– Не загораживай мне дорогу, дерзкий мужлан, или я пожалуюсь мужу.

Скрепя сердце, воин подчинился приказу и уткнул тупой конец копья в землю.

– Прошу, ваше величество, не уходите далеко! – взмолился он ей вслед. – И возвращайтесь поскорее! Если фараон узнает, то я легко отделаюсь, если поплачусь только своей жалкой жизнью.

Мерикара, не обращая на него внимания, поднырнула под коновязи и вышла через ворота в колючей изгороди, окружавшей лагерь. Она оглянулась только однажды, дабы убедиться, что никто из часовых не наблюдает за ней. Затем, словно по обговоренному заранее плану, направилась именно туда, где среди скудного пустынного кустарника лежали Нефер и Таита.

Нефер читал в ее зеленых глазах сосредоточенность, а на милом личике застыло напряженное выражение, как если бы она внимала музыке, слышной ей одной.

Когда она подошла на расстояние вытянутой руки, брат окликнул ее:

– Мерикара, не пугайся. Это я, Нефер.