Бурный финиш

Хотя падение оказалось не очень сильным, все было кончено. Джузеппе сжал ступнями мою голову так, что я не мог и пошевелить ею в этих страшных тисках. В рот и глаза лезла трава.

Подбежал Билли. Он что-то радостно горланил, словно пьяный. Облегчение и торжество, собственно, и опьяняли его.

– Что тут у тебя, дружище? – спросил он Джузеппе. – Чертов аристократ жрет траву? Вот это да!

В какую-то долю секунды я сообразил, что он сейчас сделает, и локтем парировал его ботинок, нацеленный мне в ребра.

Быстрым военным шагом подоспел Ярдман.

– Прекратите, – скомандовал он. – Пусть встанет.

Джузеппе отошел в сторону, и когда я попытался подняться, Билли все же осуществил задуманное. Я снова полетел в траву, напрасно пытаясь внушить себе, что это – ерунда, казалось, огни бьют через закрытые глаза. Все превратилось в поток огня – в ало-золотистую реку.

Мне казалось, что лежал я недолго. Потом начался очень долгий подъем. В конце концов я встал, тихий и спокойный. Мы по-прежнему находились на полосе между огней. Ярдман передо мной. Билли и Джузеппе сзади. От самолета, задыхаясь, спешил Раус-Уилер.

На свету глаза Ярдмана оказались зелеными. Я их увидел впервые. У меня было такое ощущение, словно я отдернул занавеску и заглянул в душу.

Солдат без чувства патриотизма. Он успешно торговал своими товарами – смекалкой, умением убивать одних и переносить за тысячи миль других, – как и любой торговец. Он гордился умением выполнять задания в точности. Его гордость, как ржавчина, разъедала все остальные качества.

Он, похоже, не кривил душой, когда сказал, что я ему нравлюсь. Странным образом и я, даже будучи не в силах простить ему Габриэллу, испытывал по отношению к нему не ненависть, а какое-то уважение. Но я прекрасно понимал, что, даже не ощущая эту мою симпатию, он кажется достаточно осторожным, чтобы не проявить глупое милосердие к врагу.

Мы долго холодно-изучающе смотрели друг другу в глаза. Затем его взгляд скользнул дальше, и он решил по-своему пожалеть меня.

– Ты не будешь с ним долго возиться, Билли. Убей его сейчас же. Одним выстрелом.

Глава 15

Своей жизнью я обязан Билли, вернее, его алчности. Он был все еще ненасытен. Он только покачал головой в ответ на слова Ярдмана. Видя, как Ярдман идет ему навстречу, я решил, что слова Рауса-Уилера о тигре на поводке не лишены смысла. Так или иначе, впервые я обрадовался желанию Билли проливать мою голубую кровь по капле. Мне не хотелось погибнуть вот так сразу. Собственно, я вообще был бы давно на том свете вместе с экипажем самолета «ДС-4», если бы Билли не выделял меня из всех остальных.

Мы пошли обратно по той же полосе, я впереди, остальные четверо сзади. Я слышал, как тяжело дышал Раус-Уилер. Он один был явно не в форме. Не в форме. Удивительное дело, лишь вчера я выступал в Золотом кубке…

Впереди угадывался силуэт самолета, но, не доходя сотни шагов до него, Ярдман вдруг сказал:

– Теперь налево, мой мальчик. Вот так. А теперь прямо. Увидите строение и войдете внутрь.

Действительно, я тут же увидел строение. Оно напоминало большой гараж из асбестовых плит на металлическом каркасе. Дверь была приоткрыта, из щели выбивался свет. Я вошел, за мной Билли, тыча мне в спину револьвером.

Правая часть ангара была занята большим четырехместным одномоторным самолетом. Это была новенькая «чесна» с итальянскими регистрационными знаками. Слева стоял пыльный черный «ситроен». Дальняя, за самолетом и «ситроеном», стена состояла целиком из раздвижных дверей. Окон не было. Слева от машины поднимались три железных столба, подпиравших крышу. За ними было нечто вроде складского помещения. Там стоял Альф.

– Отлично, – коротко сказал Ярдман. – Молодец, Альф. А теперь выключи свет.

Его голос отдавался эхом, но Альф не пошевелился, продолжая непонимающе смотреть на хозяина. Тогда Ярдман подошел к нему и прокричал в самое ухо:

– Выключи свет на полосе.

Альф кивнул, подошел к черной коробке слева от входа и повернул тяжелый рубильник. Второй рубильник, как я догадался, управлял лампами дневного света на потолке и батареями отопления по стенам. Рядом с рубильниками я заметил верстак, где были расположены разные инструменты и находились тиски, а над ним стойку с садовым инвентарем: лопаты, грабли, вилы, мотыга, садовые ножницы. Задняя часть склада была почти целиком заполнена большой газонокосилкой. Рядом стояли большие канистры с бензином, банки с краской и грязные металлические стулья. Тут же валялось несколько комбинезонов.

На этой «чесне» я умею летать. Это все равно что сесть на велосипед и поехать. А машина… Если бы я раньше знал, что она здесь…

Ярдман порылся в куче на верстаке и вытащил цепь, а также два висячих замка, один большой, другой маленький. Билли закрыл дверь и, стоя спиной к ней, нацелил на меня револьвер. Джузеппе и Раус-Уилер благоразумно отошли подальше.

– Подойдите к столбу, мой мальчик, и сядьте на пол, – сказал Ярдман.

Сказать, что я пал духом, – это значит ничего не сказать.