Будущее ностальгии

«Стену в Западном Берлине сложно найти на карте города. Только пунктирная полоса бледно-розовой окраски разделяет город. На карте города в Восточном Берлине на стене заканчивается мир. За черной разделительной линией в палец толщиной, обозначенной в экспликации как государственная граница, начинается география необжитой земли. Именно так Бранденбургская низменность, должно быть, выглядела в период нашествия варваров. Единственное упоминание о существовании какой-либо стены относится к рубрике «Достопримечательности»: внимание туристов обращено на остатки исторической городской стены Берлина, недалеко от старой Клостеркирхе[460] — так это видится дилетанту — «прыгуну через Берлинскую стену»[461] из романа Питера Шнейдера[462] 1983 года.

В Берлине было больше одной стены, и даже печально известная стена, разделявшая город в конце XX века, имела две стороны: ярко раскрашенную на Западе — экран для интернационального искусства граффити и голую на Востоке, представляющую меньшую художественную ценность для будущих коллекционеров объединенной Германии. На Востоке стена не имела названия, о ней приходилось говорить с помощью набора эвфемизмов, тогда как на Западе она была самоочевидной, но обживалась и воспринималась как нечто само собой разумеющееся. После того как стена была разрушена, бывшая пограничная зона между Востоком и Западом стала центром города[463]. В большинстве мест практически нет никаких опознавательных знаков, указывающих на то, где располагалась стена, есть только красная метка на асфальте, которая проходит через Бранденбургские ворота. Если вы не знаете, что это такое, то можете легко спутать ее с велосипедной дорожкой или каким-то иным элементом уличной разметки.

Пока стена существовала, о ней мало говорили; теперь, когда она практически полностью исчезла, она стала намного более заметной. В этом стереотипном противостоянии Востока и Запада каждая из сторон обвиняла другую в ностальгии по стене, которая навсегда оставила шрам в душе города; ее слишком поспешное исчезновение из городского пейзажа породило в сознании людей грандиозный фантом. Стена, как оказалось, разделяла два города Берлина и определила их взаимозависимость, духовный вклад каждой из сторон в другую, который либо выражался через зло, либо являлся собственным гипотетическим утопическим зеркальным отражением. Разбить это невидимое зеркало или отправиться в Зазеркалье, чтобы столкнуться с культурными и экономическими различиями, оказалось не так уж просто.

С разрушением стены город превратился в «самую большую строительную площадку в Европе», сопоставимую разве что с Москвой. В Берлине сосуществуют развалины и строительные площадки, а археологические раскопки конкурируют с виртуальными реконструкциями будущего. Нынешний официальный путеводитель по городу, одобренный мэром Эберхардом Дипгеном, делится на две части: «Прошлое и будущее». Настоящее явно опущено. Как будто единственное разрешенное торжество настоящего — это Парад любви, участники которого отвлекают внимание от изнурительных дискуссий о прошлом и будущем и просто ошиваются на спорных участках от Бранденбургских ворот до колонны Победы; их берлинцы воспринимают как добрых пришельцев из космоса. Мэр города описывает Берлин как «город с переходной экономикой», «мастерскую немецкого единства», «микромир объединения Германии», где проблемы и возможности концентрируются «будто под зажигательным стеклом, для постановки опыта и формовки». Это примерно так, как если бы Берлин был выставлен всему миру на обозрение в витрине, но это была бы витрина, сделанная из линзы зажигательного стекла. Это может быть настолько же опасно, насколько волнующе. Настоящее полно «неудобств», связанных, например, с «кранами, качающимися над разрытыми котлованами»[464].

В отличие от Москвы, где строительные площадки содержатся за заборами как объекты гостайны, здесь можно свободно разгуливать в лесу из подъемных кранов и информационных щитов. Каждый участок раскопок тщательно документирован, словно часть гигантской выставки. Город показывает свою реконструкцию с педантичной дидактикой. Повсюду можно видеть макеты и изображения будущего и прошлого города, от киберсимуляций в Инфобоксе (временное сооружение, спонсируемое корпорацией Sony на Потсдамской площади) до созданных с помощью ручного труда кукольных домиков в сувенирном магазине и авангардных фотоколлажей ручной работы из черно-белых фотоснимков, показывающих исчезающие кварталы Восточного Берлина (продающихся в Тахелесе, альтернативном центре искусств, который сам находится на грани исчезновения). Поскольку стена была разрушена и ее метафорический эквивалент, железный занавес, был как будто поднят, Берлин стал сценой с множеством других временных занавесов — обертыванием Рейхстага, занавесом на Дворцовой площади, представляющим собой фасад разрушенного здания, и порталом-занавесом другого разрушенного шедевра основателя Академии архитектуры Шинкеля, который встроен в здание бывшего Госсовета ГДР.