Бои местного значения

Ротный связист с катушкой сразу пропал в темноте, а мы усердно копали с Сауком, подальше отбрасывая землю.

— Будем вместо боевого охранения, — заметил про себя сержант.

— А поэтому копать надо поглубже, Днем весь батальон будет как на ладони.

Немцы сидели где-то совсем близко, на той стороне речки. Легкий ветерок доносил обрывки немецкой речи. Каждый раз нам приходилось ложиться на землю, когда вверх взвивалась ракета. Это замедляло нашу работу, но давало зато возможность осмотреться вокруг. В таком положении находился весь батальон, а немцы чувствовали себя безнаказанно. Оставив Саука одного, я разыскал Новикова и попросил его выдвинуть вперед один расчет для прикрытия НП. Новиков согласился смотреть за нами, но выдвигать пулемет вперед не стал.

Скоро застучал один из пулеметов Новикова. Его поддержали стрелки. Батальон начал огрызаться, а у нас пока что не было связи с ротой, и минометчики молчали.

К рассвету мы вырыли узкий глубокий окоп — наш НП, протянули связь на огневые позиции. Минометы стояли метрах в пятистах от нас в овражке. Я хотел было прилечь, но пришел Новиков посмотреть на речку. Его интересовала ее ширина. Он внимательно изучал противоположный берег. Умудренный жизнью, не раз побывавший в огне, из которого, по его словам, выходили только те, кто родился в рубашке, Новиков был опытным командиром, добрым человеком, умелым рассказчиком. Место для своих пулеметчиков он давно определил, и они уже рыли окопы, но Новиков добродушно ворчал:

— Мне должен командир батальона указать рубеж для занятия обороны и как лучше расставить огневые средства.

— Рубеж — речка. Комбат скоро появится для проверки.

— Здесь придется сидеть несколько дней. Позиции наши крайне неудачные, — рассуждал спокойно Новиков. — Немцы с той стороны все видят. Они вверху, мы внизу. На наше счастье, колбасники тут не полезут на нас, но из шестиствольных ребра нам могут посчитать.

— Что же делать?

— Я не комбат, но полагаю, что тебе надо охотиться за шестиствольной батареей, если дотянешься. И за пулеметами.

Из дальнейших рассуждений Новикова выходило, что на нашем участке немцы обязательно отойдут, так как на них нажимают с флангов. Там сосредоточены наши основные силы, а мы в центре.

— Вам бы сидеть где-нибудь в штабе и разрабатывать стратегические операции, — высказал свое мнение Саук.

— Договаривай, — сказал Новиков.

— Я серьезно, товарищ капитан.

— Я всего-навсего командир пулеметной роты, но в прогнозах не ошибаюсь. Если мои предсказания не сбудутся, забросаете меня камнями.

Новиков ушел. Ночь прошла на нашем бугре спокойно. Под утро я даже вздремнул на дне окопа. Когда рассвело, мы обнаружили, что вокруг окопа чернела земля, а редкий бурьян был нами вытоптан. Только теперь я понял, как рискованно было ночевать на этом месте. Справа, позади нас, виднелись мелкие окопчики наших стрелков, вырытые для лежания. Впереди — густые заросли и узкая неподвижная полоска воды. День обещал быть солнечным. До темноты нам предстояло сидеть в этом окопе.

Начали пристрелку. Немцы пока молчали. На участке соседа я заметил какое-то передвижение. До роты пехотинцев гуськом уходило к горизонту в тыл немецкой обороны. В бинокль трудно было разобрать принадлежность этих людей. Позвонил комбату.

— Не сосед ли выдвигается вперед?

— Связи с соседом нет, — отвечал комбат. — Не может быть, чтобы сосед так далеко оторвался от нас. Это фрицы обнаглели. Ну-ка, пусти парочку вдогонку!

Пока подсчитал, выдал команду на огневые, меня кто-то опередил. Облачка разрывов появились недалеко от замеченной мною цели. Две наших мины разорвались с другой стороны, ближе чужих разрывов. Никакой реакции противника.

— Вижу, — услышал я в трубке комбата. — Хорошо. Подожди. Надо разобраться, а то своих перебьем.

Я прекратил огонь. В нашу сторону просвистели первые утренние снаряды немцев. Началась их пристрелка на участке нашего батальона орудием среднего калибра. Все ближе и ближе снаряды подтягивались к нашему окопу. Несколько раз мы с Сауком приседали на дно. От разрыва одного из снарядов на нас посыпалась земля. Значит, совсем рядом разорвался.

Пристрелка велась по всем правилам. Я успевал встать, вскинуть бинокль, чтобы посмотреть на ту сторону и на нашу упрощенную буссоль на бруствере, как слышался свист очередного снаряда и доносился глухой хлопок выстрела.

— Неплохо, — сказал я Сауку.

— Да… — протянул он. — Впереди целый день. Не унести нам отсюда ноги.

Очередной снаряд был настолько неожиданным, что плюхнулись мы в окоп почти одновременно с разрывом. Теперь уже довольно крупные комья земли били по нашим спинам. В ушах звенело.

— Батарея где-то стоит недалеко, выстрелы слышны, только отсюда ее не увидеть.

— Вот прицепился… — отозвался Саук. — И точно, к нам…