«Бог» Докинза. От «Эгоистичного гена» к «Богу как иллюзии»

Точка зрения Фиша заслуживает пристального рассмотрения. Методы исследования и нормативные допущения встроены в социальный и профессиональный контексты и, таким образом, изменяются с течением времени. Одно и то же «доказательство» (то есть наблюдение) может быть интерпретировано по-разному в зависимости от социокультурных условий.

Третья мишень, которую Докинз избрал для критики, – антропный принцип. Изложив его тезисно и насмешливо, без всякой попытки выглядеть объективным, Докинз заявил, что идея Бога-творца не имеет смысла, поскольку такой Бог должен быть «сложным» и, следовательно, «невероятным»[555]. При этом он признал, что это умозаключение не столько опровергает существование Бога, сколько делает его неправдоподобным. Это, надо сказать, озадачивающий довод – критики вынуждены ломать голову, пытаясь понять, в чем же его суть[556]. Докинз, по-видимому, путает статистическую невероятность с эпистемологической. Позвольте мне привести аргумент, по уровню наивности соответствующий рассуждениям Докинза. Вероятность существования конкретного человека по имени Ричард Докинз исчезающе мала. Это событие настолько невероятно, что Ричарда Докинза не существует. Но это же абсурд.

Четвертое направление критики Докинза касается учения о творении. Бог создал мир, ну а кто тогда создал Бога? «Любой бог, способный что-либо сотворить, сам должен быть достаточно сложным; и тогда возникает аналогичный вопрос о его появлении. Встает неразрешимая проблема бесконечного членения бога»[557]. Прекращение этой регрессии представляет собой неправомерный и преждевременный шаг, основанный на «сомнительной поблажке произвольно оборвать бесконечную регрессию»[558]. Причина какого-либо события должна в свою очередь иметь и свою собственную причину, которая тоже должна иметь свою причину и так далее. Нет никакого способа положить конец этой бесконечной регрессии причин. В чем причина этой причины? Кто спроектировал Проектировщика?

Святой грааль естественных наук – это поиск «теории великого объединения», «теории всего». Почему она считается настолько важной? Потому что она объясняет все, но сама не требует объяснения[559]. На ней прерывается цепь объяснений. Если бы опрометчивые и примитивные аргументы Докинза имели вес, этот великий научный поиск можно было бы прекратить якобы глубокомысленным, но на самом деле тривиальным вопросом: «Чем объясняется объясняющее?».

Возможно, такой сверхтеории не существует. Возможно, «теория всего» окажется «теорией ничего». Однако нет никаких оснований предполагать, что поиск такой теории с самого начала обречен на неудачу просто потому, что он предполагает конечную остановку на пути объяснений. В основе научного поиска лежит именно такое стремление к необъясняемому объяснению, к причине всех причин. В этом нет логической непоследовательности, концептуального изъяна или внутреннего противоречия. «Теория всего» вполне может быть более сложной, чем менее всеобъемлющие теории, которые она объясняет, – но какое это имеет отношение к ее вероятности или невероятности?

Дарвинистское объяснение веры в Бога?

Возможно, самый интересный раздел «Бога как иллюзии» посвящен предположению об обусловленности веры в Бога эволюционным прошлым. Может ли вера в Бога быть убедительно объяснена в терминах теории эволюции? Обсуждение этого вопроса могло бы стать одним из наиболее важных и интересных разделов книги, однако вышло скомканным и неубедительным, поскольку Докинз решил занять позицию атеиста-полемиста, а не беспристрастного ученого.

Если отнестись к этой проблеме всерьез, то надо было бы рассмотреть по крайней мере четыре взгляда на то, является ли религия адаптацией и каким образом и в какой степени это может объяснить ее происхождение:

1. Религиозные верования не имеют адаптивных функций, поэтому их успех в человеческих популяциях следует объяснять другими способами. Рассмотренное ранее понятие «мем» является примером такого редукционистского эволюционного объяснения веры в Бога.

2. Религиозные верования можно рассматривать как побочный продукт более фундаментальных и по существу адаптивных особенностей человеческого познания.

3. Религиозные верования следует рассматривать как адаптацию, которая играет позитивную роль в приспособлении человека к окружающей среде.

4. Религиозные верования – это культурные адаптации, которые коэволюционируют и взаимодействуют с естественными адаптациями.

Трудность в том, что до сих пор не ясно, является ли религиозная вера адаптацией или нет. Некоторые утверждают, что религиозные верования очевидно не обладают адаптивной функцией[560], в то время как другие однозначно трактуют веру в терминах адаптации[561]. На сегодня по этому вопросу консенсуса нет[562].