Битва за Кальдерон

Но Гай не мог прийти на помощь. Макс заточен в Серой башне, его сторожат самые суровые охранники, заклинатели фурий… Тави вскинул голову, у него возникла неожиданная идея. Ведь был же кто-то, способный обмануть охранников, которые держали Макса взаперти в Серой башне. Кто-то, кто сумел перехитрить, обойти или сделать бессильными заклинания фурий, которые защищали бизнес ювелиров, золотых дел мастеров, а также скромные пекарни и кузницы. И если бы эти заклинания фурий были преодолены так же легко, то, возможно, он тоже смог бы войти в Серую башню. Если бы кто-то смог добраться до Макса и тихо вывести его из тюрьмы, охранники могли бы оставаться в неведении достаточно долго, чтобы Макс смог вернуться в цитадель и снова играть роль Гая Секстуса.

И тогда вновь появится Первый консул, способный перевернуть город в поисках тети Исаны.

Тави понял, что должен сделать.

Поймать Черного Кота.

Теперь речь шла не о выпускном экзамене. Тави должен убедить вора помочь ему войти в Серую башню и освободить его друга Макса. И очень скоро. Каждое потерянное мгновение может стоить его тете жизни.

Тави вышел из класса, запер за собой дверь, положил ключ на место и быстрыми бесшумными шагами направился в ночь.

Глава 30

Тави и сам не знал, почему он решил направиться на улицу Ремесленников, расположенную у подножия горы, на вершине которой находилась цитадель. Здесь не устраивались роскошные вечеринки в ухоженных садах, как на других улицах города, здесь не было ювелирных лавок. На улице Ремесленников жили те, кто добывал пропитание своими руками, – кузнецы, извозчики, ткачи, пекари, каменщики, мясники, торговцы, плотники, сапожники. По деревенским стандартам их дома казались роскошными, однако по сравнению с особняками граждан столицы они выглядели весьма скромно.

Но если улице Ремесленников не хватало роскоши, это с избытком компенсировалось энтузиазмом. Для тех, кому приходилось напряженно работать каждый день, Зимний фестиваль был самым любимым временем в году, и на планирование празднеств было потрачено много усилий. В результате не было такого часа в течение дня или ночи, когда на улице Ремесленников не проходило бы какого-нибудь веселого сборища: люди ели и пили, звучала музыка, танцевали парочки, играли в разные игры. Отсюда постоянно доносился веселый гвалт.

Тави выбрал темную одежду, а сверху накинул плащ с капюшоном, скрывавшим лицо. Добравшись до улицы Ремесленников, он с некоторой растерянностью огляделся по сторонам. Праздник был в полном разгаре, свет заговоренных фонарей превращал ночь в день. Играло никак не меньше трех групп музыкантов, а на мостовых мелом были очерчены места для кружившихся в танце парочек.

Тави шагал по улице, лишь изредка поднимая голову. Он полностью сосредоточился на информации, которую ему давали слух и обоняние. На пересечении с Южной улицей он остановился.

Его внимание привлекла изменившаяся музыка. Несколько певцов выводили веселую мелодию, которая наполнила улицу безудержной энергией. Одновременно он уловил сладкий аромат свежего хлеба, от которого его рот наполнился слюной. Он не ел уже много часов, и его жадный взгляд обратился к пекарне, которая в такой поздний час должна была быть закрыта, но сейчас здесь продавали сласти и пирожки.

Тави оглянулся и быстро нырнул в переулок между двумя лавками, нашел какой-то ящик и встал на него. Теперь его руки доставали до подоконника, Тави подтянулся и через мгновение уже стоял на подоконнике, а его пальцы ощупывали навес крыши. Еще одно усилие, и Тави оказался на крыше. Теперь он мог продолжать свое путешествие, перепрыгнув на соседнюю крышу, хотя этот дом был этажом выше. Так он и перемещался по улице Ремесленников, перепрыгивая с одной крыши на другую, внимательно поглядывая по сторонам.

Неожиданно, без всякой видимой причины, Тави охватило возбуждение, и он понял, что инстинкты вновь его не подвели. Он нашел укромное местечко рядом с печной трубой и устроился там.

Ему не пришлось долго ждать. Он заметил движение в дальнем конце улицы Ремесленников; там появилась фигура в плаще с капюшоном, скользившая по крышам с такой же легкостью, как это только что делал сам Тави. Он узнал серый плащ и изящество движений. Он вновь нашел Черного Кота.

Фигура замерла на одной из крыш, глядя на певцов. Потом Кот опустился на четвереньки, слегка наклонил голову и застыл, с очевидным удовольствием слушая пение. А Тави наблюдал за Котом, охваченный странным чувством узнавания. Затем Кот поднялся на ноги и, словно призрак, перелетел на следующую крышу, теперь его скрытое капюшоном лицо обратилось в сторону пекарни, где прилавки ломились от сластей и пирожков и краснощекая женщина деловито торговала лакомствами. Кот напрягся, и Тави понял, что тот испытывает голод. Через мгновение Кот спрыгнул на землю.