Беспокойные

– Приезжай в гости, – сказал Леон. – Угощу тебя настоящей китайской едой, а не этим говном, которым кормят в Нью-Йорке. Кстати, китайский у тебя так себе. Что случилось, разучился говорить?

– Просто было не с кем, – ответил Дэниэл, – когда вы все уехали.

Он не сразу позвонил по номеру, который дал Леон. Он боялся, что она не захочет с ним разговаривать.

На следующий день Дэниэл погладил на столешнице свою единственную хорошую рубашку и расправил воротник. У него не было брюк, только джинсы, но он надел темно-серые вместо синих. С походными ботинками придется смириться. В карман он сунул бланки для Карлоу-колледжа, заявление, которое распечатал на принтере Роланда.

На день рождения Джима Хеннингса Элейн и Энджел забронировали итальянский ресторан в Уэст-Вилладж – районе, где Дэниэл всегда терялся, на улицах к западу от станции метро, где названия менялись с упорядоченных номеров на старомодные имена – Перри, Джейн, Горацио. В этой части Уэст-Вилладж не попадались сетевые магазины – только рестораны и бутики с маленькими вывесками со сдержанными шрифтами, – и, в сравнении с Чайна-тауном, на улицах мартовским днем в семнадцать тридцать было почти пусто. Пока Дэниэл возвращался назад после поворота не в ту сторону, он прошел мимо человека, который выгуливал белую собачонку, – оба шли бочком против ветра – и женщины в огромном темном пальто, которая стук за стуком двигала по тротуару ходунки. Он гадал, где теперь живет его мать, – не в том ли старом доме на 3-й улице. Пожарные лестницы здесь были покрашены в матовый черный – контраст со стеклянными высотками в центре, – и ни одно здание не превышало пяти этажей. За огромными окнами виднелись люстры и высокие книжные шкафы, кухни с круглыми деревянными столами и подвесными кашпо, а в одной квартире – комната, где не было ничего, кроме огромного пианино. Даже кирпичные фасады выглядели так, будто их отскребли дочиста, покрыли лаком и навели лоск. Ни это, ни новые роскошные здания в центре не казались Дэниэлу привлекательными. Всё выглядело просчитанным, неискренним.

Чем ближе он подходил, тем больше замедлялся, пока не встал перед рестораном, глядя на написанный вручную знак: «ЗАКРЫТО: ЧАСТНОЕ МЕРОПРИЯТИЕ»; основания букв жались друг к другу, как девчонки на фотке, подвернув внутрь носки ног. Энджел так и не ответила на его сообщение. Он открыл дверь. Ресторан был небольшим, так что помещение казалось набитым битком. Он взял один из стаканов с шампанским на кремовой скатерти и увидел, что Кэй и Питер разговаривают с Джимом и Элейн. Одеты его родители были проще других гостей, в слегка более формальные версии своих обычных костюмов: у Питера – спортивный пиджак вместо кардигана, у Кэй – юбка вместо плисовых штанов. Они помахали, и Дэниэл потопал в своих походных ботинках, чувствуя к родителям прилив нежности.

Он обнял их. То, что они вроде бы не сердились, казалось хорошим знаком. Энджел им еще не рассказала, сколько он ей должен. Элейн и Джима он не видел много лет, и Джим уже совсем облысел, а длинные завивающиеся волосы Элейн поседели. Дэниэл пожал Джиму руку и поздравил с днем рождения, Элейн поцеловала Дэниэла в щеку, звякнув бижутерией под пашминовым шарфом.

– Здравствуй, незнакомец! Был всё это время в Нью-Йорке и даже не сказал. Мы как можно скорее пригласим тебя на ужин.

– Энджел у стола с аперитивами, – показал в другой конец зала Джим. Ее обнимал за талию азиат с бритой головой и густыми бровями – красавчик на манер регбистов, – и она смеялась. Парень был слишком большим, слишком шикарным. На его широких плечах растягивался смокинг, а Энджел пришла в синем платье с короткими рукавами и поясом в тон. Она всё еще оставалась субтильной, с волосами, подстриженными на уровне плеч. Парень на вид был китайцем или корейцем, но Дэниэл никогда не умел их различать.

– Это Чарльз, ее бойфренд, – сказал Джим, и Кэй посмотрела на Дэниэла.

– Учится на последнем курсе, по той же специальности, – сказала Элейн. – Мы с ним впервые познакомились на зимних каникулах.

– У него есть голова на плечах, – добавил Джим. – Очень вежливый, очень обходительный.

Дэниэл вспомнил парней, о которых рассказывала Энджел. Бывший, который теперь один из ее лучших друзей; коллега, в которого она была втайне влюблена.

– Энджел, – позвала Элейн, – смотри, кто пришел.

Энджел увидела Дэниэла и что-то сказала Чарльзу. Тот нахмурился.

– Энджел, – позвал Джим.

Она подошла, не выпуская руки Чарльза. Когда Дэниэл ее обнял, она вздрогнула.

– Привет, – сказал он. – Рад тебя видеть.

– Это мой бойфренд, Чарльз, – сказала она, глядя поверх головы Дэниэла.

Дэниэл пожал ему руку – казалось, что он пожал воздух. Костюм у него выглядел дорого.

– Рад познакомиться. Сколько вы уже вместе? – Он услышал, как голоса позади стали громче. Джим и Элейн приветствовали другую пару, и их затянула толпа.

– Вернемся к нашему столику, – сказала Энджел Чарльзу.

Кэй коснулась ее руки.

– Энджел, мы не успели узнать твои последние новости. Как учеба? Мы слышали, ты собиралась в Непал?

– Собиралась, но меня обокрали.