Беспокойные

Чарльз бросил сигарету на тротуар, раздавил и достал из кармана жвачку, сунул в рот.

– Можно мне?

Чарльз бросил ему всю пачку.

– Можешь оставить. Серьезно.

– Спасибо. – Это были зеленые квадратики, слегка горькие от искусственного подсластителя. Дэниэл тут же подумал ее сплюнуть, но вместо этого проглотил.

– Я знаю, что ты сделал, – сказал Чарльз.

– Я много чего делал. Был у меня на концерте?

– Я уважаю решение Энджел не идти в суд, чтобы вернуть деньги, хоть я с ней и не согласен. Но ты лучше с ней больше не разговаривай.

– Так. Погоди.

– Серьезно будешь спорить? Я знаю, что ты украл у нее десять тысяч долларов. Она самый добрый человек, которого я знаю, а ты ею воспользовался.

– Я ничего не крал.

– Тогда пойди и признайся родителям Энджел. Они все только и треплются, какой ты хороший друг, как вы росли как брат и сестра. Просто с души воротит. Расскажи, а то я сам расскажу.

Дэниэл сорвался с места к метро, чуть ли не бегом. Нельзя угодить всем. Но ему хотелось – больше всего на свете – хотя бы самому думать о себе лучше.

Когда он поднялся со станции на Канал-стрит, зазвонил телефон. Он спешно выхватил его, надеясь, что это она.

Это был Питер.

– Мы с твоей матерью посмотрели документы. Что с тобой? Ты же знаешь, что такое сочинение подавать нельзя. «Я даже не хочу в Карлоу, так что не знаю, зачем это пишу». Это что за чушь? Мы дали тебе второй шанс, которого ты явно не заслуживаешь, и так ты нам отплатил?

Дэниэл достал из кармана куртки бумажку. Развернул под фонарем. «Обучение в малых группах и гуманитарное образование, которые предлагает Карлоу-колледж, а в особенности его передовые программы по экономике и политологии позволят мне достичь своих профессиональных целей». Он почувствовал разочарование с примесью облегчения.

– Пап, прости. Это шутка. Давай я подъеду и отдам настоящее сочинение.

– Не говоря уже о том, что ты сегодня грубо обошелся с Энджел. Я понимаю, тебе кажется, будто она предала вашу дружбу, потому что рассказала о твоей игромании, но ты бы мог хотя бы попытаться вести себя по-человечески. Она же за тебя волнуется, Дэниэл. Поэтому и рассказала. Чтобы помочь тебе.

– Вы сейчас где? В ресторане? У Джима и Элейн? Я приеду и отдам сочинение. Оно у меня, с ним всё нормально.

– Не трудись. Ты донес свое решение вполне четко.

– Пап!

– Это последняя капля. С нас хватит.

– Можно поговорить с мамой? – спросил он, но Питер уже повесил трубку.

Он свернул в бар на Гранд-стрит и заказал виски. Бар был маленьким и темным, непримечательным, музыкальный автомат играл Hells Bells AC/DC, а из угла ему настойчиво светила слот-машина. Он повернулся к ней спиной и углубился в телефон, прочитал несколько сообщений и удалил, нашел заметку, которую сохранил несколько месяцев назад, когда еще учился в Потсдаме, с названием и адресом подпольного покерного клуба в городе. Две сотни за вход, говорил Кайл. Адрес был на Лафайетт, в паре кварталов.

Он удалил заметку и допил. Он пойдет к Джиму и Элейн, чтобы отдать родителям правильное сочинение, хотя даже не знал их адрес. Он двинулся на восток, сворачивая на всех зеленых светофорах, но не сходя с Гранд, потом увидел банк и зашел за наличкой. Палец завис над кнопкой с надписью «50 долларов», но он нажал «500» – почти весь его счет – и смотрел, как выплевываются банкноты.

На углу Гранд и Лафайетт в голове зазвенел адрес покерного клуба. Он двинулся на юг, где Говард-стрит переходит в Хестер. Еще было не поздно, он мог бы направиться прямо к Роланду, пройти мимо здания – узкого, без швейцара, только с домофоном. Он проверил свой телефон – без сообщений. Его пугало, как мощно он собирался налажать, отсутствие желания остановиться, растущее предвкушение падения, аварии на полной скорости; уже выходя из бара, он точно знал, где окажется. Он нажал на кнопку домофона. «Что?» – спросил мужской голос. Он назвал пароль, и на миг затеплилась слабая надежда, что пароль неправильный. Но дверь открылась.

Клуб оказался однокомнатной квартирой с двумя столами, заваленными покерными фишками. Там были большой телевизор, где без звука шел баскетбол, стойка с ведрами пива. Дэниэл отдал пять сотен женщине в черном костюме и подождал, когда его посадят. Все игроки были мужчинами, разных рас и возрастов, причем он оказался одет получше многих. Он подошел к столу, готовый играть.

Был мертвый утренний час перед рассветом, когда дворники и мусоровозы еще не выходят на улицы, и Дэниэл сидел на скамейке перед Ист-Ривер – ветер задувал с непредсказуемыми порывами, бил по лицу через секунды после того, как пробегал рябью по куртке. В начале ночи, когда он выходил из ресторана, – так много часов назад – у него еще была шапка, но по дороге он ее потерял. Потерял он и сочинение для Карлоу-колледжа – то, которое хотел отвезти Кэй и Питеру, хотя оно еще было на компьютере. Можно отправить по электронной почте.