Беспокойные

Я не знала, куда иду. Я остановилась у сетки-рабицы детской площадки, где в конце сентября не было детей – только кривые баскетбольные кольца, хлопающий перед начальной школой флаг и ряд высоких зданий на заднем фоне. Начальница отпустила меня со смены без денег и сказала, что не выгонит с работы, если завтра я приду без ребенка.

Мозг вернулся к расчетам, как мало я заработаю в этом месяце. Даже если работать в четырнадцатичасовых сменах, не хватит сразу и на квартплату, и на ростовщика, и на няню. Мать Диди всё еще болела.

Значит, к воде, к ее бурным серым волнам, приглушенному шуму машин на мосту над головой. Ряду скамеек, опустевших в будний день. Баржам, плывущим по реке.

Я так устала. Хотелось только побыть наедине с собой в безмолвной темной комнате.

«Отправь его в Китай. По-другому никак».

Ты брыкнулся, будто хотел освободиться. Не хочу тебе говорить, что я сделала.

Спешно, пока не передумала, оглядываясь, чтобы никто меня не видел, я поставила сумку под скамейку и опустила тебя внутрь. Сумка была больше тебя, ее края – из твердого прорезиненного пластика. Разогнуться было уже легче – я чувствовала облегчение.

Я побежала.

– Прости, прости!

Ты всхлипывал. Я прижималась к твоему телу.

Я прошла почти два квартала, пока не встала на светофоре. Свет еще менялся с желтого на красный, но через перекресток медленно полз автобус. Если бы желтый свет задержался на миг дольше, если бы автобуса не было, то бежала бы я дальше?

Но я вернулась, и сумка лежала на месте, а ты – всё еще был внутри.

Я гладила тебя по волосам. «Мама, – сказал ты опять. – Ма-ма!»

Я позвонила йи ба и рассказала, что у меня есть сын, которого я пришлю в деревню, пока не расплачусь по долгу и пока ты не подрастешь, чтобы пойти в школу в Нью-Йорке.

Йи ба издал такой звук, будто отхаркивал мокроту.

– Хрм. Ехать в самую Америку, только чтобы забеременеть. – Он сказал, что возьмет тебя, примет деньги, которые я пошлю домой. – Но только для твоего сына. Это ему нужны деньги, не мне.

Сестра Диди, которая вышла за своего парня американского происхождения в Бостоне, хотела навестить их мать в Китае. Я взяла очередной заем и предложила оплатить перелет сестры, если она отвезет тебя к йи ба.

Я собрала сумку с твоими вещами, подушкой и фотографией, где мы с тобой вдвоем в туристической будке в Саут-Стрит-Сипорте. На фотографии мое лицо закрывала тень, а ты капризничал от жары. На заднем фоне были карикатурная статуя Свободы, желтое такси в клеточку и Эмпайр-Стейт-Билдинг – все в одном районе.

В ночь перед твоим отъездом я не спала, запоминала твое лицо. Наконец мы заснули, свернувшись вместе. Утром с розовыми и отекшими от слез глазами я отдала тебя сестре Диди. Ты не проснулся. Диди и ее сестра пошли на автобус от Ист-Бродвей до аэропорта, но я с ними не пошла. Не могла видеть, как тебя уносит чужая женщина, и поверить, что с тобой всё будет хорошо, что я снова тебя увижу.

Когда тебя увезли, я легла лицом на место на подушке, где ты спал. Пятнышко, всего несколько минут назад теплое, уже остыло.

По плечу постучала Мин.

– Полли. Эй, – она тормошила меня за руку. – Ты поступила правильно.

Тогда я ей не верила.

8

Он даже не ожидал, что будет так просто. Леон ответил после второго гудка, и от его голоса показалось, будто Дэниэла гладят руки великана.

– Деминь! Голос у тебя как у совсем большого! Я ждал твоего звонка. Вивиан говорила, что встретится с тобой.

Дэниэл сидел один в квартире Роланда в десять вечера пятницы, раздувшийся после обильного ужина у Вивиан. В Фучжоу уже началось утро субботы – на тринадцать часов в будущем.

– Вивиан говорила тебе, что отдаст меня в приемную семью? Что меня усыновят? – Он заранее смотрел, как это будет по-китайски.

– Только много времени спустя, когда я уже долго прожил в Китае.

– Потому что знала, что это неправильно.

На другом конце провода возникла пауза. Дэниэл почесал внутреннюю сторону руки и слушал нервный шепот батареи.

– Я бы хотел, чтобы мы все могли остаться вместе, – сказал Леон.

– Я бы хотел, чтобы ты не уходил. – Он не называл Леона йи ба. Леон сказал, что теперь у него есть дочь и ее могло бы напугать, если это слово скажет Дэниэл.

Леон кашлянул.

– У меня есть номер твоей матери. По крайней мере, семь лет назад это был ее номер. Тогда я слышал ее в последний раз.

Значит, отчет о слушании не ошибался. Она уехала в Китай.

– Ты ее видел?

– Она тогда собиралась замуж, работала в школе английского языка.

Английского языка? Замуж?

– Что это значит? Ты ее видел?

– Не видел, – сказал Леон, – только говорил по телефону.

– Она ездила во Флориду?

– Она толком не объяснила. Но я знаю, что она никогда бы не оставила тебя без причины.

– Ты сказал ей, что меня усыновили?

– Да.

Дэниэл лег на пол, увидел под диваном комок пыли, носок, который давно искал. С тех пор как он поговорил с Майклом, он уже изобрел новый сюжет: Деминя и маму, жертв семейной трагедии, разлучили коварные махинации Вивиан. Леон сказал, что мать не оставила бы его без причины, но и на связь она выйти не пыталась. Его не искала, но нашла Леона?