Берегини

Молодая ведунья достала из висевшего на поясе мешочка рукоделие и уселась на траву. Долгое время вокруг по-прежнему было тихо. Потом в глубине дома послышались шаги, скрипнула тяжелая дверь и на пороге выросла фигура женщины – да какой! Высокой, пышнотелой – такой большой груди Йорунн отродясь не видала. Женщина уперла свои полные, усыпанные веснушками руки в бока и смерила девушку грозным взглядом. Но лицо у нее было не злое. Скорее, несчастное.

– Чего тебе? – угрюмо спросила она.

Йорунн поднялась и низко поклонилась ей.

– Здравствуй, матушка Ботхильд. Меня здесь все называют травницей Йорунн, а еще ведуньей. Не побрезгуй, прими угощение, – девушка подняла корзину и протянула ее женщине. – Может, тебе еще что-нибудь нужно? Так только скажи…

И в глаза взглянула так спокойно и тепло, будто ласковым солнышком согрела.

Женщина не ответила, только нахмурилась. Не желала она гостей, ни молодых, ни старых, а уж тем более незваных.

– Ничего мне от тебя не надо, – сказала, наконец, повитуха. – Уходи.

– Не сердись, матушка Ботхильд. Я знаю, что ты добрая, – тихо сказала Йорунн. – Я вижу. Душа у тебя светлая и чистая, что родник лесной; горе же этот родник иссушить старается. Не позволяй этого, матушка. Если захочешь, я тебе помогу.

– Чем же ты мне поможешь, ведунья? – усмехнулась повитуха и с усилием скрестила руки на пышной груди. – Время вспять повернешь? Или вернешь матери детей ее умерших?

– Нет, – покачала головой Йорунн. – Время назад поворачивать я не умею. Это даже богам не под силу. И вернуть тех, кто в последний чертог ушел, я тоже не могу.

– Если не можешь, так и ступай себе, – ответила женщина и ушла в дом. И дверь за собой плотно прикрыла.

Йорунн вздохнула. Она и не надеялась, что с первого раза у нее получится разговорить повитуху. Но, как ни странно, ей самой вдруг стало гораздо легче. Правду говорила матушка Велена: если плохо тебе – найди того, кому хуже и, помогая ему, справишься со своей бедой. Именно так она делала, когда внезапно умер батюшка Огнь. Ходила по селениям близ Радонца, исцеляла всех, кто нуждался в лечении, и старых, и малых, помогала всем, кто просил о помощи, ничего не требуя взамен – пока сил совсем не осталось, и нежданная хворь не дала о себе знать…

Девушка поставила корзину возле дома и неторопливо пошла прочь.

С той поры Йорунн стала через день, через два заглядывать к повитухе, но хозяйке старалась не надоедать. Оставляла у порога угощение, а иногда добавляла от себя то букет лесных цветов, то горсть орехов или ягод. Но однажды пришла и снова уселась поодаль с рукоделием, ожидая, не появится ли хозяйка.

Спустя какое-то время повитуха вышла. Как обычно, встала в дверях, поглядела хмуро и спросила:

– Ну, чего тебе опять?

Девушка поднялась и поклонилась ей, а потом заговорила:

– Не сердись на меня, матушка Ботхильд. Не из любопытства я сюда прихожу. Дело вот какое… Подруга моя дитя ожидает, по весне придет пора роды принимать. А я, хоть и ведунья, но премудростей всех этих женских еще не знаю. Тебя же боги наградили даром принимать рождение новой жизни. Потому попросить хочу: не гони, научи тому, что сама умеешь.

– Глупая ты девчонка, – уже мягче сказала повитуха. – Что толку рассказывать о том, чего ты еще не изведала? Только когда женщиной станешь, своего младенца выносишь да родишь, тогда и другим помогать сможешь. Пока все изнутри не почувствуешь и болью матери не переболеешь, не сможешь понять, каково это и что когда делать нужно.

Йорунн молча кивнула и стала собираться, чтобы уйти. Ботхильд помолчала, глядя на нее, и вдруг с интересом спросила:

– А давно ли тяжела твоя подруга? Поглядеть бы ее.

Девушка еле приметно улыбнулась. Потом ответила:

– Она вышла замуж незадолго до праздника Мидсуммар. Если хочешь, я могу привести ее к тебе, матушка.

– Приводи, – подумав, сказала Ботхильд. И, уже прикрывая за собой дверь, добавила: – И сама приходи, когда пожелаешь.

Глава 23

Лейдольв и Ольва не стали ждать возвращения вождя и устраивать свадебный пир. Как только для них нашлось свободное жилье, жених и невеста обменялись подарками, а вечером Ольва пришла в женский дом и стала собирать свои вещи. Девчонки помогали и наперебой желали ей счастья, а Унн, не скрывая слез радости, крепко обняла молодую воительницу и прошептала:

– Я уж боялась, что этот день никогда не настанет.

Ольва вздохнула:

– Я тоже.

А потом рассмеялась и расцеловала старшую из жен. Фрейдис ушла с Ольвой – чтобы вместе пройтись до длинного дома, но вскоре неожиданно вернулась. Видно было, что жена ярла бежала со всех ног – щеки раскраснелись, дыхание сбилось. Она прислонилась к двери, чтобы отдышаться, взглядом нашла сидевшую в стороне за вышивкой Йорунн:

– Девчонки разодрались!.. Мне не разнять было, другие увидали, помогли…

Йорунн удивленно посмотрела на подругу:

– Как разодрались? Кто?

– Наша Хельга с Халлой. Жаль, Ольвы уже не было рядом, она бы им показала…

– Что эти две глупые кошки между собой не поделили? – спросила Унн.