Берегини

Сердце ее то замирало, то начинало биться быстрее, и каждый его удар тревожной волной расходился по телу. Ближе к вечеру Йорунн стала вздрагивать от каждого громкого окрика, прислушиваясь с надеждой – нет, это не он, не вернулся вождь... И тогда начинали предательски слабеть ноги, а к горлу подступал комок. В какой-то миг Йорунн поняла, что сил у нее больше нет. Она попыталась было найти Сакси, чтобы разузнать у него, что с ней такое творится, но молодой ведун как назло куда-то исчез. Не иначе снова отправился покататься на лодочке с кем-нибудь из девчонок.... Тогда девушка схватила попавшийся на глаза теплый платок и не пошла – побежала со двора в сторону леса.

Йорунн не знала, в какую сторону уходил со своими людьми вождь, и бежала по лесу наугад, куда ноги несли, пока, обессилев, не упала на землю. Несколько раз она пыталась заставить себя встать, но тело не слушалось, и от отчаяния Йорунн горько расплакалась, уткнувшись лицом в пушистый мох.

Светлые боги! Пусть живет, как хочет, любит, кого пожелает! Лишь бы жив был да невредим! А если случилось что, только бы успеть помочь ему, беду отвести…

«Как же ты поможешь ему, глупая?», – казалось, спрашивал шумящий над головой лес. «Ты же и ларец свой, и снадобья дома оставила!»

Йорунн села, вытерла слезы и огляделась. Не зря говорят: когда боги хотят наказать человека, лишают его рассудка. Сорвалась, побежала, не разбирая дороги, не зная пути… надумала кого-то спасать! А сама ни огня, ни ножа, ни теплой одежды с собой не взяла. Ближе к осени ночью в лесу не то что прохладно – холодно, от одного платка толку мало. А духи лесные обидятся, что не принесла угощения, запутают тропинки, заведут в непролазную чащу – впору будет самой на помощь звать.

Светлый Даждьбог, устав за день путешествовать по небу, уже направил домой своих коней. Отдохнув немного и собравшись с мыслями, Йорунн поднялась и медленно пошла дальше. Беспокоящее ее предчувствие не исчезло, но затаилось, время от времени давая о себе знать то тревожным стуком сердца, то холодными мурашками по коже, то неясной надеждой. На берегу озера молодая ведунья очутилась уже в сумерках, облегченно вздохнула и поблагодарила Великую Мать за то, что не позволила заблудиться. Нужно было найти место для ночлега, пока совсем не стемнело. Йорунн закуталась в платок и зябко повела плечами: от воды тянуло холодом и сыростью. Девушка робко окинула взглядом густые заросли молодых елей – она никогда не боялась леса, но этот лес все еще был для нее чужим… Внезапно предчувствие снова нахлынуло, и в тот же миг Йорунн ощутила на себе пристальный взгляд. Стараясь не выдать страха, девушка отступила на шаг ближе к озеру. Чуть приметно колыхнулись еловые ветви, и ей почудилось, будто за ними сверкнули два зеленых глаза.

– Кто бы ты ни был, зверь леcной или дух беспокойный… – начала было ведунья, но договорить не успела. Серая тень метнулась прямо к ней. Йорунн испуганно завизжала, зажмурилась, присела, заслонившись руками… Но вместо того, чтобы вцепиться ей в горло, волк принялся, поскуливая, вылизывать ее ладони и щеки. Йорунн открыла глаза.

– Снежка! – изумленно прошептала она. – Моя Снежечка…

В бархатной темноте раздавался лишь тихий плеск волн о прибрежные камни да сонное гудение ночных мотылей. В небе мерцали крошечные звезды и, глядя на них, Йорунн, окутанная бесконечным и ласковым величием Матери, чувствовала себя спокойно и умиротворенно. Она лежала, прижавшись к теплому боку волчицы, и думала о вожде. Эйвинд был похож на эти звезды – такой же прекрасный, недосягаемый и холодный. Что ж, пусть так. Пусть он никогда не станет ей ближе, пусть остается далеким и чужим, лишь бы не погас свет его жизни. А она, Йорунн, научится любоваться им, как этой звездой, ничего не ожидая, не требуя взамен и ни на что не надеясь…

И еще она подумала, что больше не будет печалиться и плакать. Любовь продолжала жить в ней, согревать ее душу, наполнять несказанной радостью каждый ее день. Пусть тоскуют те, у кого на душе пусто и холодно, кто не хочет, не может или не смеет любить.

Больше не звучали в ее голове насмешливые голоса темных богов, не пугали вечной разлукой, не предлагали искать спасения в смерти, свой ли, чужой. Впервые со дня прибытия в Рикхейм Йорунн уснула со счастливой улыбкой на губах. А утром, чуть свет, когда над озером поднялся холодный туман, она проснулась, дрожащая и мокрая от росы, и, наскоро умывшись, вместе со Снежкой заспешила к дому. Все давешние желания и тревоги разом повыветрились из головы, едва девушка вспомнила, что убежала в лес, никого не предупредив. Ох и достанется же ей теперь от матушки Смэйни!

Глава 24

На удивление в Рикхейме никто не суетился, не собирался на поиски пропавшей ведуньи. Да и Смеяна Глуздовна встретила ее ласково, порадовалась тому, что волчица нашлась, и мигом поставила на стол еще теплую миску с ячменной кашей.

– Куда ж ты теперь серолапую денешь? – полюбопытствовала старушка. – Неужто опять в клетку?