Берегини

– Разбудила на свою седую голову… а он теперь серчать изволит: почему, мол, раньше не додумалась? Пошел на море, искупнуться вборзе, остатки сна прочь прогнать, а мне рубаху свою бросил – зашей, старая! Как же я зашью, когда глаза уже не те? Ох, лихо окаянное…

– А ты дай мне рубаху, матушка, – попросила Йорунн. – У меня глаза молодые, пальцы проворные, вмиг починю.

Девушка взяла иглу и нитки, вышла наружу и села возле двери, рубашку на коленях расправила. Нашла, где оторвалась узорчатая тесьма, стала аккуратно пришивать – как учили, чтобы нитку потом не видать было. Уже почти закончила, когда услышала рядом чьи-то шаги. Подняла голову – а перед ней сам вождь Эйвинд, мокрый еще после купания, босой, в одних штанах. И отчаянно зевающий.

Увидев Йорунн с его рубашкой на коленях, вождь остановился как вкопанный. Потом с собой совладал и суровым голосом окликнул няньку:

– Иди-ка сюда! Это ведь ты меня на рассвете дурманом своим опоила? Или не помнишь уже ничего?

Смэйни ахнула, мигом выскочила из дома, бухнулась в ноги вождю:

– Прости, господин, старую дуру! Запамятовала совсем! Точно: заваривала травы, думала, ты опять бессонницей маешься…

Вождь только покачал головой, рассмеялся:

– Ладно бы, травы… Но зачем же ты в мед хмельной дурману плеснула, знахарка ты недоумная? Я ж теперь шагу ступить не могу, сон меня одолевает. Вот облагодетельствовала, старая, впору кланяться!

И, повернувшись к Йорунн, уже без смеха сказал:

– Вари свое бодрящее зелье, ведунья. Побольше вари. Целый котел.

Фрейдис перестала бывать на вечерних посиделках. Теперь они с Асбьерном встречались на закате в том самом месте, где говорили друг другу о любви в праздничную ночь, и до первых звезд, а то и дольше, гуляли по берегу или сидели у воды. В первый же вечер ярл сделал невесте подарок: надел на палец тяжелое серебряное кольцо, отделанное узорной резьбой с вкраплениями темно-синей эмали. Словно дивные цветы и травы застыли в блестящем металле – такой красоты девушка за свою жизнь ни разу не видела. Почему-то подумалось ей, что именно такие кольца носили волшебники-альвы, от которых по преданию и пошел род МакГратов.

– Скоро я назову тебя своей женой, – проговорил Асбьерн, обнимая Долгождану. – Это кольцо с давних пор мужчины нашего рода дарили избранницам перед свадьбой. Оно твое по праву. Потом, через много лет, ты передашь его нашему сыну, когда он надумает посвататься.

– А если у него будут братья? – смущенно улыбнулась девушка. – Тогда как?

Асбьерн рассмеялся. У них с Фрейдис родится много детей, и сыновей будет больше, чем у Торлейва конунга. И он вспомнит секреты хьяльтландских мастеров, и каждому из мальчишек сделает по такому же кольцу. Может, даже из золота.

На следующую же ночь, едва Йорунн заснула, ей привиделись старые знакомые, тролли. Снова смеялись, пищали, скрипели:

«Ты нам помогла, и мы тебе поможем! Нам до людей дела нет, но ты не такая, как все, ты особенная! Добрая, хорошая!»

«И тот мальчик, которого принесла вода! Он веселый! Как и мы!»

– Вы знаете про Сакси? – удивилась девушка.

«Мы все знаем! Мы и тебе скажем, что нужно делать!»

«Слушайся нас! Через три дня после праздника первого урожая большая беда придет на остров! Все должны уйти!»

«Кто не уйдет, тот сгинет в пучине! Скажи им! Пусть уплывают прочь!»

– Спасибо вам, славные, – Йорунн поклонилась окружившим ее существам.

«Славные! Да, мы славные! Помни, что сказано и будь осторожна! Берегись ядовитого змея, ведунья!»

«Стань легкокрылым голосом моря, поймай звезду и брось ее на спину морского коня влюбленного Аса битвы!»

– Что? – растерянно переспросила Йорунн. Но голос ее потонул в визгливом хохоте, который становился все тише и тише. Девушка открыла глаза и села на постели, недоуменно глядя по сторонам. Ощущение неведомой опасности окутало ее невидимым душным покрывалом.

Берегись ядовитого змея… стань легкокрылым голосом моря… Ох, Великая Мать, помоги мне!

Днем Йорунн улучила момент, подошла к Эйвинду конунгу, поклонилась и, стараясь побороть смущение, проговорила:

– Могу ли я поговорить с тобой, вождь?

– Говори, – кивнул он. – Что-то случилось, Йорунн?

– Помнишь наш разговор на берегу моря? Нынче во сне тролли снова ко мне приходили, – девушка слово в слово передала Эйвинду услышанное в ночи, кроме последнего предсказания, которое она так и не смогла разгадать. Конунг задумался.

– Значит, после праздника первого урожая, – наконец проговорил он. – Люди уже начали готовиться к переселению. Должны успеть. Любопытно, что же за беду нам пророчат духи камней и скал?

– Не знаю, вождь, – покачала головой Йорунн. – Мой долг не предвидеть то, что будет, а беречь то, что есть.

Светло-серый волкодав почти бесшумно подошел к ним и сел рядом с Эйвиндом. Девушка улыбнулась:

– А я гляжу, Вард со Снежкой моей поладили. Может, попробуешь из клетки ее выпустить? Она же тебя не боится совсем.

– Выпускал уже, – усмехнулся Эйвинд. – Да только она выходить не стала, в угол забилась. Правда, тебя тогда рядом не было. А ну-ка, пойдем.