Белый клык

Because of the low-roofed entrance the lynx could not leap in, and when she made a crawling rush of it the she-wolf sprang upon her and pinned her down.	Низкий вход не позволял рыси сделать прыжок, она скользнула в пещеру, но волчица ринулась ей навстречу и прижала ее к земле.
The cub saw little of the battle.	Мало что удалось волчонку разобрать в этой схватке.
There was a tremendous snarling and spitting and screeching.	Он слышал только рев, фырканье и пронзительный визг.
The two animals threshed about, the lynx ripping and tearing with her claws and using her teeth as well, while the she-wolf used her teeth alone.	Оба зверя катались по земле; рысь рвала свою противницу зубами и когтями, а волчица могла пускать в ход только зубы.
Once, the cub sprang in and sank his teeth into the hind leg of the lynx. He clung on, growling savagely.	Волчонок подскочил к рыси и с яростным рычанием вцепился ей в заднюю ногу.
Though he did not know it, by the weight of his body he clogged the action of the leg and thereby saved his mother much damage.	Тяжестью своего тела он, сам того не подозревая, мешал ее движениям и помогал матери.
A change in the battle crushed him under both their bodies and wrenched loose his hold.	Борьба приняла новый оборот: сражающиеся подмяли под себя волчонка, и ему пришлось разжать зубы.
The next moment the two mothers separated, and, before they rushed together again, the lynx lashed out at the cub with a huge fore-paw that ripped his shoulder open to the bone and sent him hurtling sidewise against the wall.	Но вот обе матери отскочили друг от друга, и рысь, прежде чем снова сцепиться с волчицей, ударила волчонка своей могучей лапой, разорвала ему плечо до самой кости и отбросила его к стене.
Then was added to the uproar the cub's shrill yelp of pain and fright.	Теперь к реву сражающихся прибавился жалобный плач.
But the fight lasted so long that he had time to cry himself out and to experience a second burst of courage; and the end of the battle found him again clinging to a hind-leg and furiously growling between his teeth.	Но схватка так затянулась, что у волчонка было достаточно времени, чтобы наплакаться вдоволь и испытать новый прилив мужества. И к концу схватки он снова вцепился в заднюю ногу рыси, яростно рыча сквозь сжатые челюсти.
The lynx was dead.	Рысь была мертва.
But the she-wolf was very weak and sick.	Но и волчица ослабела от полученных ран.
At first she caressed the cub and licked his wounded shoulder; but the blood she had lost had taken with it her strength, and for all of a day and a night she lay by her dead foe's side, without movement, scarcely breathing.	Она принялась было ласкать волчонка и лизать ему плечо, но потеря крови лишила ее сил, и весь этот день и всю ночь она пролежала около своего мертвого врага, не двигаясь и еле дыша.
For a week she never left the cave, except for water, and then her movements were slow and painful.	Следующую неделю, выходя из пещеры только для того, чтобы напиться, волчица еле передвигала ноги, так как каждое движение причиняло ей боль.
At the end of that time the lynx was devoured, while the she-wolfs wounds had healed sufficiently to permit her to take the meat-trail again.	А потом, когда рысь была съедена, раны волчицы уже настолько зажили, что она могла снова начать охоту.