Белый клык

He found it expedient to be cautious all the time, except for the rare moments, when, assured of his own intrepidity, he abandoned himself to petty rages and lusts.	Оказалось, что осторожность следует соблюдать всегда, за исключением тех редких случаев, когда уверенность в собственных силах позволяет дать волю злобе и жадности.
He was always a little demon of fury when he chanced upon a stray ptarmigan.	При встречах с куропатками волчонок становился сущим дьяволом.
Never did he fail to respond savagely to the chatter of the squirrel he had first met on the blasted pine.	Точно так же не упускал он случая ответить злобным рычанием на трескотню белки, которая попалась ему впервые около засохшей сосны.
While the sight of a moose-bird almost invariably put him into the wildest of rages; for he never forgot the peck on the nose he had received from the first of that ilk he encountered.	И один только вид птицы, напоминавшей ему ту, что клюнула его в нос, почти неизменно приводил его в бешенство.
But there were times when even a moose-bird failed to affect him, and those were times when he felt himself to be in danger from some other prowling meat hunter.	Но бывало и так, что волчонок не обращал внимания даже на птиц, и это случалось тогда, когда ему грозило нападение других хищников, которые так же, как он, рыскали в поисках добычи.
He never forgot the hawk, and its moving shadow always sent him crouching into the nearest thicket.	Волчонок не забыл ястреба и, завидев его тень, скользящую по траве, прятался подальше в кусты.
He no longer sprawled and straddled, and already he was developing the gait of his mother, slinking and furtive, apparently without exertion, yet sliding along with a swiftness that was as deceptive as it was imperceptible.	Лапы его больше не разъезжались на ходу в разные стороны, -- он уже перенял от матери ее легкую, бесшумную походку, быстрота которой была неприметна для глаза.
In the matter of meat, his luck had been all in the beginning.	Что касается охоты, то удачи его кончились с первым же днем.
The seven ptarmigan chicks and the baby weasel represented the sum of his killings.	Семь птенцов куропатки и маленькая ласка -вот и вся добыча волчонка.
His desire to kill strengthened with the days, and he cherished hungry ambitions for the squirrel that chattered so volubly and always informed all wild creatures that the wolf-cub was approaching.	Но жажда убивать крепла в нем день ото дня, и он лелеял мечту добраться когда-нибудь до белки, которая своей трескотней извещала всех обитателей леса о его приближении.
But as birds flew in the air, squirrels could climb trees, and the cub could only try to crawl unobserved upon the squirrel when it was on the ground.	Но белка с такой же легкостью лазала по деревьям, с какой птицы летали по воздуху, и волчонку оставалось только одно: незаметно подкрадываться к ней, пока она была на земле.
The cub entertained a great respect for his mother.	Волчонок питал глубокое уважение к своей матери.
She could get meat, and she never failed to bring him his share.	Она умела добывать мясо и никогда не забывала принести сыну его долю.
Further, she was unafraid of things.	Больше того -- она ничего не боялась.
It did not occur to him that this fearlessness was founded upon experience and knowledge.	Волчонку не приходило в голову, что это бесстрашие -- плод опыта и знания.
Its effect on him was that of an impression of power.	Он думал, что бесстрашие есть выражение силы.