Белый клык

When at last he came to a stop, he gave one last agonised yell and then a long, whimpering wail. Also, and quite as a matter of course, as though in his life he had already made a thousand toilets, he proceeded to lick away the dry clay that soiled him.	Остановившись наконец, волчонок отчаянно взвыл, потом заскулил протяжно и жалобно; а вслед за тем, как ни в чем не бывало, точно ему уже тысячу раз приходилось заниматься своим туалетом, принялся слизывать приставшую к бокам сухую глину.
After that he sat up and gazed about him, as might the first man of the earth who landed upon Mars.	Покончив с этим, он сел и осмотрелся по сторонам -- так же, как это сделал бы первый человек, попавший с Земли на Марс.
The cub had broken through the wall of the world, the unknown had let go its hold of him, and here he was without hurt.	Волчонок пробился сквозь стену мира, неизвестное выпустило его из своих объятий, и он остался невредимым.
But the first man on Mars would have experienced less unfamiliarity than did he.	Но первый человек на Марсе встретил бы гораздо меньше необычного для себя, чем волчонок здесь на земле.
Without any antecedent knowledge, without any warning whatever that such existed, he found himself an explorer in a totally new world.	Без всякого предварительного знания, без всякой подготовки он очутился в роли исследователя совершенно незнакомого ему мира.
Now that the terrible unknown had let go of him, he forgot that the unknown had any terrors.	Теперь, когда страшная неизвестность отпустила волчонка на свободу, он забыл обо всех ее ужасах.
He was aware only of curiosity in all the things about him.	Он испытывал лишь любопытство ко всему, что его окружало.
He inspected the grass beneath him, the moss-berry plant just beyond, and the dead trunk of the blasted pine that stood on the edge of an open space among the trees.	Он осмотрел траву под собой, кустик брусники чуть подальше, ствол засохшей сосны, которая стояла на краю полянки, окруженной деревьями.
A squirrel, running around the base of the trunk, came full upon him, and gave him a great fright.	Белка выбежала из-за сосны прямо на волчонка и привела его в ужас.
He cowered down and snarled.	Он припал к земле и зарычал.
But the squirrel was as badly scared. It ran up the tree, and from a point of safety chattered back savagely.	Но белка перепугалась еще больше; она быстро вскарабкалась на дерево и, очутившись в безопасности, сердито зацокала оттуда.
This helped the cub's courage, and though the woodpecker he next encountered gave him a start, he proceeded confidently on his way.	Это придало волчонку храбрости, и хотя дятел, с которым ему пришлось вслед за тем встретиться, заставил его вздрогнуть, он уверенно продолжал свой путь.
Such was his confidence, that when a moose-bird impudently hopped up to him, he reached out at it with a playful paw.	Уверенность эта возросла до такой степени, что, когда какая-то дерзкая птица подскочила к волчонку, он, играя, протянул к ней лапу.
The result was a sharp peck on the end of his nose that made him cower down and ki-yi.	В ответ на это птица больно клюнула его в нос; он весь сжался и завизжал.
The noise he made was too much for the moose-bird, who sought safety in flight.	Птица испугалась его визга и тут же упорхнула.
But the cub was learning.	Волчонок учился.
His misty little mind had already made an unconscious classification.	Его маленький, слабый мозг хоть и бессознательно, но сделал вывод.