Белые зубы

– Игры с твоим телом. Говорят, что есть гены, отвечающие за ум, сексуальность – практически за все. Выдумали какую-то рекомбинацию ДНК. – Девчушка произнесла этот термин осторожно, будто пробуя воду, проверяя осведомленность Маркуса. Его лицо осталось непроницаемым, и она заговорила увереннее: – Зная, какой участок ДНК за что отвечает, можно, прямо как колонки, включать или выключать определенные параметры. Что они и намереваются проделать с той несчастной мышью. Жуть, да и только. И это не говоря о тех болезнетворных, то есть провоцирующих заболевание телах, которые будут сидеть в ней, как в чашках Петри. Я изучаю политологию, и я такая: чего они добиваются? Кого хотят уничтожить? Надо быть чертовски наивным, чтобы не понять: с помощью этой хрени Запад жаждет расправиться с Востоком, с арабами. Быстрый способ избавить мир от мусульман-фундаменталистов – да, я говорю серьезно, – прибавила она, увидев, как поползли вверх брови Маркуса, – кошмарные творятся вещи. По крайней мере, благодаря таким книгам начинаешь понимать, как близка наука к научной фантастике.

С точки зрения Маркуса, наука и научная фантастика походили на два корабля, разминувшихся в ночном тумане. Робот у фантастов – даже у его сына Оскара – на тысячу лет обгоняет тех роботов и тот искусственный разум, которые удалось создать ученым. У Оскара воображаемые роботы могут петь, танцевать, разделять его радости и страхи, а в Массачусетском технологическом институте какой-то несчастный медленно и кропотливо учит машину воспроизводить движения одного-единственного человеческого пальца. Одновременно с этим, простейшие биологические факты, например устройство обычной клетки животного, не составляют ни малейшей загадки для четырнадцатилетних подростков и ученых вроде него самого; первые рисуют их в школьных тетрадях, вторые пытаются внедрить в них чужеродную ДНК. Между этими двумя полюсами, как представлялось Маркусу, плещется океан идиотов, заговорщиков, религиозных безумцев, самонадеянных писак, борцов за права животных, студентов-политологов и прочих разновидностей фундаменталистов, которые вдруг ополчились против дела всей его жизни. В последние несколько месяцев, когда Футуристическая Мышь привлекла общественный интерес, ему пришлось убеждать себя в том, что эти люди действительно существуют, а это было так же сложно, как поверить, будто в глухом уголке сада водятся феи.

– Они кричат о прогрессе. – Девчушка вдруг разволновалась и перешла на визг. – О новом слове в медицине и бла-бла-бла, но суть в том, что если будут знать, как убирать в человеке «нежелательные» качества, то неужто какое правительство этим не воспользуется? И что значит нежелательные? Попахивает фашизмом, не так ли? В общем, книжка хорошая, но в итоге думаешь: куда нас это заведет? Кругом будут сплошь голубоглазые блондины, а детей можно будет заказывать по почте? Будь вы индусом, как я, вы бы тоже забеспокоились. Плюс заражают бедных зверушек раком, а кто они такие, чтобы вмешиваться в мышиное устройство? Как можно моделировать смерть животного – это все равно что соперничать с Богом! Лично я исповедую индуизм, ага? Я не фанатичка, нет, но я верю в то, что жизнь священна. А эти люди программируют мышь, просчитывают каждое ее движение, решают, когда ей рожать детенышей, когда умирать. Это противоестественно.