Белые зубы

– Потому что. Есть некоторые обстоятельства, – загадочно заметила Гортензия. – Но объяснение подождет до утра. «Итак, не бойтесь их, ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и ничего тайного, что не было бы узнано». Это Матфей, 10:26, – медленно проговорила она и вышла из комнаты.

* * *

Только осенним утром эта полуподвальная комната казалась уютной. С шести до семи утра, пока солнце стояло еще низко, его лучи проникали сквозь окошко и окрашивали гостиную в желтый, в маленьком садике (семь футов на тридцать) ложились солнечные пятна и подсвечивали ярко-красные помидоры. В шесть утра можно было поверить, что ты сидишь не в Ламбете, а в уютном деревенском домике где-нибудь в Европе, или, по крайней мере, в маленьком полуподвальном кафе в Торки. Свет падал так хитро, что не было видно ни железнодорожных путей там, где заканчивалась зелень, ни ног деловитых пешеходов, проходящих мимо окна гостиной, из-под ботинок которых разлеталась пыль и покрывала решетку и стекло. В шесть утра – только игра света и тени. Айри сидела на кухне с чашкой чая в руках, поглядывала на траву за окном и представляла виноградники. Вместо хаоса крыш Ламбета ей виделась Флоренция и мускулистые загорелые итальянцы, собирающие сочные ягоды, чтобы потом топтать их ногами. А потом неумолимое солнце поднималось выше, мираж исчезал, и все становилось серым и обычным. Оставался только ветхий эдвардианский дом. Запасные пути, названные именами неосторожных детей. Узкий участок земли, где ничего толком не могло вырасти. И бледный кривоногий человек с рыжими волосами, сутулый, в резиновых сапогах, топтался в земле, стараясь счистить с подошвы остатки растоптанного помидора.

– Это мистер Топс, – сказала Гортензия, бродившая по кухне в коричневом незастегнутом платье и со шляпой в руке, на которой болтались пластиковые цветочки. – С тех пор как Даркус умер, он все время мне помогает. Он меня утешает и успокаивает.

Она помахала ему, он выпрямился и помахал в ответ. Айри смотрела, как он поднимает два больших пакета с помидорами и идет, забавно переваливаясь, к двери кухни.

– Он единственный, кто может что-то вырастить в этом садике. Столько помидоров, просто невероятно!

Айри Амброзия, чего уставилась? Лучше застегни мне платье. Хватит, говорю, пялиться, а то глаза вывалятся.

– Он что, здесь живет? – удивленно прошептала Айри, пытаясь застегнуть крючки на ее платье, туго натянутом на мощном теле. – То есть он живет с тобой?

– Не в том смысле, в каком ты подумала, – фыркнула Гортензия. – Просто он помогает мне, старухе. Все эти шесть лет он заботится обо мне. Да хранит Бог его и его душу. Дай булавку.

Айри взяла с крышки масленки длинную шляпную булавку и передала Гортензии. Та приложила к своей фетровой шляпе пластиковые гвоздики и яростно пришпилила их булавкой, оставив ее торчать на два дюйма, как немецкий пикельхауб.

– И нечего так смотреть. Это очень удобно. Женщине нужен мужчина в доме, иначе все начинает разваливаться. Мы с мистером Топпсом – старые солдаты, воюющие за Господа Бога. Когда-то он обратился в истинную веру и с тех пор многого добился. Я, например, пятьдесят лет только полы мыла в Зале Царств, – грустно заметила Гортензия, – но, по правде говоря, они не хотят, чтобы женщины вмешивались в дела церкви. Но мистеру Топсу дают ответственные задания, и иногда он разрешает мне помочь. Мистер Топс – хороший человек. Зато семья у него просто ужасная, – доверительно промурлыкала Гортензия. – Отец – просто кошмар! – игрок и потаскун… Вот я и предложила мистеру Топсу перебраться ко мне. Все равно и комната свободная есть, и Даркус умер. Он очень культурный человек. Никогда не был женат. Да, его жена – церковь! И за все эти шесть лет он не осмелился называть меня иначе, как миссис Боуден. – Гортензия испустила легкий вздох. – У него и в мыслях нет никаких непристойностей. Единственное, к чему он стремится, – это стать одним из Избранных. Я им восхищаюсь. Он так изменился. Говорит теперь как настоящий аристократ. И отлично умеет чинить сантехнику. Как твоя простуда?

– Почти прошла. Сейчас, последний крючок… все, застегнула.

Гортензия почти что отпрыгнула от нее и побежала открывать дверь Райану.

– Но, ба, почему он живет…

– Так, тебе надо хорошенько поесть сегодня. Известная вещь: когда температура, надо есть побольше. Я пожарю помидоры с плантанами и достану вчерашнюю рыбу. Надо ее попробовать, а потом подогреть в микроволновке.

– Но когда температура, не хочется есть…

– Доброе утро, мистер Топс.

– Доброе утро, миссис Боуден, – проговорил мистер Топпс, закрывая за собой дверь. Он стянул с себя старую куртку, в которой работал в саду, под ней оказался дешевый синий костюм с золотым крестиком на лацкане. – Надеюсь, что вы уже готовы выходить. Мы должны прибыть в Зал ровно в семь.