Белые зубы

Райан еще не заметил Айри. Он стоял согнувшись – счищал грязь с ботинок. Делал он это медленно, так же как говорил, а его полупрозрачные веки дрожали, как у человека в состоянии комы. Со своего места Айри видела только его рыжие волосы, согнутое колено и рукав пиджака.

Но по его голосу было понятно, что он за человек. Он говорил с акцентом кокни, от которого он явно долгие годы пытался избавиться. Одни звуки выпадали, другие появлялись там, где их не должно быть. Он говорил в нос, точнее даже, носом, только изредка помогая себе ртом.

– Чудесное сегодня утро, миссис Б. Мы должны благодарить Бога за такое чудесное утро.

Гортензия нервно ждала, когда он поднимет голову и заметит девочку у плиты. Она то подзывала ее, то отгоняла, не зная, стоит ли их знакомить.

– Да, да, мистер Топс, просто чудесное. И я совсем готова. Пришлось немного повозиться со шляпкой, но я взяла булавку и…

– Это все мирская суета, миссис Б., и она не нужна Господу, – медленно тянул Райан, стараясь отчетливо произносить каждый звук, что было довольно трудно, так как он стоял согнувшись и неловко пытался стащить ботинок с левой ноги. – Только ваша душа нужна Иегове.

– Конечно, конечно. Истинная правда. – Гортензия беспокойно теребила пластмассовые гвоздики. – И все же женщина не должна выглядеть как пугало, когда воссядет рядом с Господом.

Райан нахмурился.

– Я полагаю, миссис Боуден, что вам следует воздержаться от самостоятельного толкования Священного Писания. Впоследствии советуйтесь со мной или с моими коллегами. Спросите нас: служит ли красивая одежда во славу Божью? И мы с моими коллегами из Избранных сверимся с соответствующими притчами и…

Конец фразы было не разобрать, потому что слова Райана слились в неясное Эрэ-хе-хе-хем-м. Ему, очевидно, нравилось издавать этот звук, зарождавшийся где-то у него в носу и вызывающий легкие вибрации всего длинного нескладного тела, похожие на предсмертные судороги повешенного.

– Да я, мистер Топс, и сама не знаю, зачем так наряжаюсь. – Гортензия виновато покачала головой. – Иногда мне кажется, что я могла бы быть из тех, кто проповедует. Хотя я и женщина… но мне кажется, что Бог говорит со мной не так, как с другими… А наряжаться… это просто дурная привычка… Но в последнее время в церкви столько всего изменилось, что я просто не поспеваю освоиться с новыми правилами.

Райан посмотрел в окно. Его лицо изображало досаду.

– Ничто не меняется в словах Господа, миссис Б. Это сами люди иногда трактуют их неверно. А для истинной церкви вы можете сделать только одно – молиться, чтобы Бруклинский Зал Царств поскорее назвал нам день Страшного суда. Эрэ-хе-хе-хем-м.

– Конечно, мистер Топс. Я и молюсь об этом денно и нощно.

Райан хлопнул в ладоши – жалкая попытка изобразить энтузиазм.

– Ну-с, не ослышался ли я, что на завтрак будут плантаны?

– Да-да, мистер Топс, пожарю с помидорами, если вы будете так любезны передать мне этот пакетик.

Как и думала Гортензия, при передаче помидоров взгляд Райана упал на Айри.

– Это моя внучка – Айри Амброзия Джонс. А это мистер Райан Топс. Поздоровайся с ним, Айри.

Айри поздоровалась, нервно шагнула вперед и протянула руку, но Райан Топс не пожал ее. И тут вдруг он увидел в ней что-то знакомое, хотя почти неуловимое, но Айри его лицо не показалось знакомым, она никогда в жизни не видела лиц, даже отдаленно похожих на это. Волосы невероятно рыжие, веснушки покрывают всю кожу, а вены синие, как у омара.

– Это… это… дочь Клары, – кинула Гортензия пробный камень. – Мистер Топс когда-то давно был знаком с твоей матерью. Но все хорошо, – Айри поживет у нас немного, мистер Топс.

– Совсем недолго, – поспешно добавила Айри, заметив выражение ужаса на лице Райана. – Всего несколько месяцев, может быть, зиму, пока я буду готовиться к экзаменам. У меня экзамены в июне.

Мистер Топс не шелохнулся. Он совершенно застыл, как армия глиняных китайских статуэток – каждый солдат приготовился идти в бой, но не в силах пошевелиться.

– Дочь Клары, – шепотом повторила Гортензия, и в ее голосе послышались слезы. – Она могла бы быть твоей дочерью.

Эта последняя фраза, сказанная совсем тихо, не удивила Айри. Она просто занесла ее в свой список: Амброзия Боуден родила Гортензию во время землетрясения… капитан Чарли Дарэм – никчемный дурак… вставная челюсть в стакане… она могла бы быть твоей дочерью…

Равнодушно, не ожидая ответа, Айри переспросила:

– Что?

– Ничего, ничего, крошка. Ничего. Пора готовить завтрак. Я почти слышу, как у всех урчат животы. Вы же помните Клару, мистер Топс? Вы ведь с ней были… друзьями…

Вот уже две минуты, как Райан застыл: стоит прямо, рот полуоткрыт, взгляд прикован к Айри. Но вопрос вывел его из оцепенения. Он наконец закрыл рот и сел за стол.

– Дочь Клары? Неужели? Эрэ-хе-хе-хем-м… – Он достал из нагрудного кармана рубашки блокнот, похожий на те, какими пользуются полицейские, раскрыл его и занес над ним ручку, как будто это поможет ему вспомнить.