Беллум

Про то, что я толком не поел, несмотря на богатый стол, никого не интересовало. Светка безропотно встала и пошла к дверям, обернувшись лишь на мгновение. Мол, чего расселся, пора дела делать.

Но стоило выйти наружу, как мое недовольство сменилось удивлением. Перед нами в шеренгу выстроилось порядка двадцати смиренно ожидающих человек.

– Быстро познакомлю тебя со всеми и покажу имение. С Александром ты уже знаком, – она указала на того самого дворецкого, – это потомственный гофмейстер семьи Терлецких в четвертом поколении.

– К вашим услугам, господин, – поклонился старик.

– Сергей, Алексей, Мирон, лакеи второго разряда. Справедливости ради, других у нас нет. Пришлось отпустить часть слуг из-за экономии средств. Игорь Валентинович, рейткнехт. Тоже потомственный.

Я лишь хлопал глазами, даже не пытаясь запомнить всех по именам. Лакеи, истопники, скороходы, целители, артефактор, птичник, семейная ведунья, шишигер, конюший. Одних только стражников было больше десятка. При всем при этом Светка постоянно извиняющимся тоном замечала, что раньше этих-то было в два раза больше, других в три. Ну да, ну да, у кого-то бисер мелок, а у кого-то щи пустые. Оставалось лишь молчать, чтобы сойти за умного, и задавать себе единственный вопрос: «Что я тут делаю?».

И что интереснее всего – среди слуг не было ни одного немощного. Понятно, что маги мелковаты. Сильно в волшебном деле при чистке костюмов не преуспеешь, тот же артефактор всего лишь универсал, что для великой семьи почти насмешка. Однако у кого-то и того не было.

После Терлецкая потащила меня осматривать владения. Как я предполагал, в наличии имелись грифоны, за которых отвечал тот самый птичник, одна виверна, которая щедро делилась ядами для приготовления зелий и лекарств, белоснежный пегас, относящийся уже к вотчине конюшенного и около сотни запертых в клетке бесов. На них, по словам Светки, она отрабатывала заклинания. В том числе смертельные.

– Нравится? – спросила она, когда мы наконец добрались до пруда. Идти до него пришлось с добрую четверть часа.

– Нет, – честно признался я. – Я здесь чувствую себя чужим.

– Птица в золотой клетке, – кивнула Терлецкая. – Я понимаю. Поэтому мне больше нравилось в школе. Там не надо быть тем, кем не являешься.

– Хочешь сказать, что тебе все это не нравится? Подняла руку, принесли обед, сказала слово – помогли одеться.

– Ты знаешь, что я не такая, – будто бы даже обиделась Светка. – Я обычная. Хочу простых вещей, а не стоять с прямой спиной и улыбаться на приемах.

– И что по твоему простые вещи?

Вместо ответа Света обвила меня руками и поцеловала. Не скажу, что мне не понравилось. Более того, даже боль в груди почти пропала, как бывало лишь когда Терлецкой не было рядом. Я только спустя нескольких долгих секунд отстранил ее.

– Не надо.

– Что такое? Не нравлюсь? Или дело в той ведьме?

Взгляд Терлецкой стал холодным, колючим, а боль в груди пронзила острой спицей.

– Просто не надо.

– Поздно ты спохватился. Отступать уже некуда. Ладно, отложим этот разговор. Пойдем посмотрим, куда поставим столы.

Так и пошло. Прошел день, наступил другой. Слуги сновали, готовясь к торжественному приему: подъезжали машины с продуктами, мебелью, новой посудой, высылались последние приглашения. И среди всего этого я ходил, не зная, куда себя применить. Хотелось хотя бы на часок убежать в степь, но предвестница настрого запретила отлучаться. Дескать, до помолвки не стоит покидать имение. Даже личного телохранителя ко мне представила. Будто какой-то наставник мог защитить лучше меня самого. Но делать нечего, приходилось отыгрывать свою роль.

Наконец день Икс, а в моем случае попросту Х, настал. Мы со Светкой, нарядившиеся и даже слегка припудренные (чтобы не было видно пота на лице) стояли возле небольшой арки из цветов, неподалеку от вереницы столов и смотрели, как одна за другой в имение заезжают машины. Аппарацию, несмотря на наличие трех специальных для этого комнат, Элеонора запретила для дополнительной безопасности.

Как я понял, сегодня должны были быть все, кто представлял хоть какой-то, пусть даже самый минимальный вес в магическом мире. Благородные победнее приезжали вместе на одном автомобиле, но как минимум по одному представителю от фамилии. Высокородные являлись целыми семьями. Я уже получил поздравления от улыбающейся Натальи Владимировны Матвеевой. Она приехала с Яковом Петровичем и отцом.

В случае появления сразу нескольких фамилий, предпочтение для первого поздравления отдавалось более благородным. Что называется, все равны, но некоторые равнее. Мелкие дворяне в таких случаях терпеливо ожидали своей очереди.

Терлецкая в штыки восприняла мое предложение пригласить друзей. Но это право я все же отвоевал. А что, это, в конце концов, и мой праздник. Пусть весьма формальный. Я понимаю, что Рамиль, вслух «офигивающий от жрачки» со значком поборника на груди (догадался же его нацепить) шокировал многих. Однако мне было приятно. Я даже не стеснялся присутствия Шафидуллина. Хотели принять в семью Кузнецова, так принимайте и всех его друзей.