Барсук

— Я здесь, — сказал он и почувствовал, как голос застревает в горле.

— Что ты там делаешь? — спросила она, раздраженно глядя на него, когда он поднялся по лестнице.

— Работаю, — соврал он.

— А-а-а, — сказала Тереза, уперев руки в бедра. — В таком случае, надеюсь, у тебя все очень хорошо идет, потому что ты забыл приготовить нам еду.

— Извини.

Действительно, он пообещал, что еда будет готова.

— Могу что-то по-быстрому сообразить.

— Не надо. Тина спрашивала, не хочу ли я выпить с ней вина вечером. Я поем, когда с ней встречусь, — переоденусь только.

«Тина?» — подумал Ян. Он чувствовал, как душа погружается во мрак. Откуда ему знать, что она действительно встречается с Тиной? Не успел он отреагировать, как Тереза ускользнула в спальню. Он остался стоять в коридоре, один на один с подозрениями и с ревущим внутри голодом. Ян с завтрака ничего не ел. Руки дрожали от напряжения и нехватки глюкозы.

— Я сделаю омлет, точно не хочешь? — закричал он ей.

Нет ответа. Он слышал, как гремят вешалки, скользя по перекладине в гардеробной. Пальцы непроизвольно сжимались и разжимались, пока он шел на кухню. Он слишком сильно ударил яйцо о край миски, и острые кусочки скорлупы попали в смесь. Он выругался, вылавливая скорлупу, и вылил липкий белок в раковину. Последнее яйцо треснуло и разлилось по столешнице. Он вытер основную грязь и достал себе бокал. На кухню зашла одетая в блестящую блузку Тереза. Она подправила макияж, добавив румян и помады.

— Как у тебя дела? — спросила она, переводя взгляд от запачканной столешницы к Яну.

— А что? — спросил он, глотнув вина. — Да вот, пролил немного.

— Я вижу.

— Кто такая эта Тина? — Он хотел спросить, зачем она нарядилась просто для встречи с подругой, но, как всегда, не сумел выдавить из себя слова. Вместо этого он вылил смесь на разогретую сковороду. Она недружелюбно зашипела, и помещение наполнилось запахом жареного яйца.

— Просто коллега, — ответила Тереза. — Ты встречал ее, но она, видимо, не произвела на тебя впечатления.

— Похоже, что нет.

Тут он услышал, как что-то яростно скребет стену в подвале. Он застыл, и волосы встали дыбом.

— Что случилось? — спросила Тереза.

— Тихо! — сказал он и воздел палец. Он внимательно прислушался: — Ты слышала это?

— Нет, что…

Снова скрежет.

— Вот это, — перебил он.

Тереза вопросительно на него посмотрела и покачала головой. Ян мог поклясться, что слышал шепоты, потом снова скрежет. Он наклонился над столешницей и заглянул в раскоп за окном. Там что-то шевелилось. Бесформенная тень в самом низу вытянутой ямы у фасада. Большие глаза сверкнули, спрятались и исчезли в темноте.

— Ты видела?

Тереза покачала головой.

— Тебе мерещится.

Ян прошел мимо нее и открыл входную дверь. Он зажег свет на улице и стал изучать ров вокруг дома.

Сердце колотилось, пока он изучал место, где только что видел те глаза. Он не знал, что это, но что бы ни было — точно не барсук. В этом он уверен.

— Я пойду, — сказала Тереза, накинув пальто на плечи, и прошла мимо него по мосткам.

— Ты уверена, что ничего не слышала? — бросил он ей вслед. Она не ответила. Он продолжал заглядывать в шахту, пока Тереза не скрылась за углом дома, а потом закрыл дверь.

На кухне пригорел омлет. Он выкинул его в мусор и очистил сковороду от сгоревших остатков. Вода из крана зашипела, превращаясь в пар на поверхности сковороды. Каждый раз, когда он тер край щеткой, чтобы избавиться от остатков яйца, он представлял, что кто-то отвечает ему, царапая стену когтями. Когда он останавливался и прислушивался, то ничего не слышал.

Дурак. Не важно, сможет ли он спросить Терезу о неверности. Она никогда не признается.

Глаза из ямы жгли его как наваждение. Шепоты то усиливались, то стихали, становясь громче с каждым глотком вина. Голоса призывали его думать рационально. Предпринять что-то.

Ян допил вино и кивнул сам себе. В следующий раз он последует за ней. В следующий раз он своими глазами увидит, с кем она встречается в его отсутствие. Тогда он все узнает. Тогда она не сможет больше лгать.

Он открыл шкафчик над холодильником, где хранилась его коллекция виски, наполнил стакан и довольно чокнулся с собственным отражением в окне.

50

В конце концов от них ничего не осталось. Но я, как сувениры, храню когда-то принадлежавшие им предметы. К каждому отношусь одинаково бережно.

Вторник, 14 июня

Сесилия прислонилась плечом к красно-коричневому кирпичу на углу дома прямо напротив подъезда Йеспера Ульссона. Она бродила поблизости больше часа, и ничего не произошло. Люди проходили мимо с колясками или собаками. Некоторые на время останавливались у маленькой детской площадки, а потом снова исчезали. Неподалеку проехал автобус, а в такси села пожилая женщина с ходунками. В остальном все было тихо. Когда начало иссякать терпение, она ощутила беспокойство.