Барсук

Существам я не нужен. Они обращаются со мной как с кем-то вроде домашнего животного, как с их норной собакой. Когда я не караулю своих жертв или не охочусь за пропитанием, то прячусь в моем земляном укрытии и пишу. Вот так я написал книгу, которую вы сейчас читаете.

Пятница, 17 июня

Анника проснулась от того, что тряслась в лихорадке. Постельное белье промокло насквозь и обвило ее, как щупальца. Она замахала руками и ногами, чтобы высвободиться, пока одеяло не упало на пол, и сумела задремать. Сквозь дремоту она услышала звук, от которого свернулась калачиком и прижала ладони к ушам. Где-то в доме острые когти — или ножи — царапали бетон. Она приложила руку к стене и почувствовала, как стена вибрирует вместе со звуком. Звук мог идти снаружи. Мог из-под пола, хотя там только земля и камни.

Она сдавливала уши ладонями в наивной попытке заглушить режущие звуки, но они проникали под кожу и в кости, как бормашина дантиста. Она зажмурилась до боли в глазах.

В конце концов все стихло. Анника попыталась нащупать упавшее на пол одеяло, но была слишком слаба. Мышцы не слушались. От жара она снова почувствовала озноб. Сначала она старалась успокоить дрожь, чтобы не разбудить Мартина, но та только усиливалась. Анника повернулась и потрясла его за плечо.

— Милый, — прошептала она.

Он что-то пробурчал, а потом посмотрел на нее. Когда взгляд сфокусировался, он вздрогнул и приподнялся на локтях.

— Что с тобой? — спросил он. Он поморгал, чтобы отогнать сон. — Тебе плохо?

— Да, — ответила Анника. Она закрыла глаза ладонями, из-под которых потекли слезы. — Я боюсь.

Он приобнял ее одной рукой, а другую положил ей на лоб.

— Ты вся горишь. Тебе нужна неотложная помощь.

— Я не хочу, — сказала Анника сквозь слезы. Она не хотела ехать к какому-нибудь дежурному врачу, который потыкает ее и скажет, что беспокоиться не о чем. В то же время она испытывала ужас, ощущала ледяной холод и пылающий жар одновременно. Голова кружилась от лихорадки и тревоги.

— Надо, — сказал Мартин. — Не собираюсь спорить на эту тему.

Она слышала, как он выскочил из кровати, натянул на себя брюки и свитер.

Он помог ей подняться и закутал ее в толстый халат.

— Едем, — сказал он. — Скоро тебе помогут, любимая.

Анника шмыгнула носом и кивнула. Из носа текло, и глаза распухли. Она чувствовала что-то теплое между ног, но боялась посмотреть и увидеть кровь. Страх натягивал каждый мускул в теле, как скрипичную струну. Анника не хотела думать о том, что могло пойти не так. Она ощущала, как страх принимает форму в земле около дома. Неописуемый монстр с острыми, как лезвия, когтями кружил под газоном. Барсук Апельгрена, ее собственный Скребущий. Все, от чего она пыталась сбежать все эти годы. Он все-таки ее нашел. Может, он был наказанием за все, что она сделала.

Лучше бы они никогда не покупали этот дом.

Мартин вывел ее из машины — он ехал быстро, наплевав на правила. Двери в отделение разъехались как в замедленной съемке. Свет в приемной уничтожил все тени. У тех, кто ее принял и увез на жесткой больничной каталке, не было лиц. Аннику наполнял безграничный ужас. Но они о ней позаботились. Они предоставили ей всю необходимую помощь.

Два дня спустя Анника снова сидела у доктора Лены Амарант. Анника накрасилась и надела одну из своих нарядных блуз, с узором из роз и изящной листвы на гладкой ткани. Помада издавала слабый аромат какао. Волосы были убраны в тугой узел, тянущий корни. Тело чувствовало себя хорошо. Жар ушел, а мышцы расслабились. Только рука, лежавшая на бедре, была так сильно сжата, что ногти впивались в ладонь. Все было как и должно быть. Все летело в тартарары.

Она должна что-то чувствовать, но ничего не чувствует. Ничего. Как будто выкидыш убил ее изнутри. Она была пустой скорлупой, выглядящей как человек. В ней больше нет жизни — ни своей собственной, ни той, которую она так мечтала подарить миру.

Лена участливо на нее посмотрела.

— Мне очень жаль, — сказала она, наклонив голову набок. Анника кивнула. Она не могла ничего ответить, только пыталась не думать, что все сказанное сейчас Леной та выучила на курсах обращения со скорбящими пациентами.

— Да, — сказала Анника. — Мне тоже. — Голос звучал тихо, но ровно. Ей он казался монотонным.

— Как вы себя чувствуете? Учитывая обстоятельства, я хотела сказать.

— Хорошо.

Лена кивнула.

— Понимаю. У вас хорошие показатели, так что все в порядке. Но вам нужно дать себе время. Чтобы переработать произошедшее. — Лена четко и медленно произносила каждое слово, чтобы Анника все поняла и осмыслила.

— Да.

— Я дам вам больничный еще на две недели. Потом мы снова встретимся, но тогда, я думаю, вы уже будете в порядке.

— Надеюсь.

— Как бы ужасно ни было сейчас, я знаю, что вы справитесь. Вы сильная, Анника. Я в любом случае дам вам номер психолога, если захотите поговорить.