Барсук

— Только никакой тяжелой работы, пока не опустится давление. — Лена встала и протянула руку. — Ну вот. Я попрошу администратора прислать вам уведомление о следующем приеме. Всего хорошего! — Она профессионально улыбнулась и крепко пожала руку Аннике.

В приемной было светло. В окно заглядывало солнце и отражалось в блестящем линолеуме. Мартин забрал машину на работу, но ничего страшного. Сейчас Анника рада не спеша поехать домой на автобусе. Или прогуляться. Прогулка, немного движения, пойдет ей на пользу. Она глубоко вздохнула и почувствовала, как отпускает напряжение.

Кто-то за стойкой администрации оторвал лист бумаги. От звука разрывающихся бумаг Анника задрожала. Она резко остановилась. Но снова стало тихо. На фоне шипящей вентиляции были слышны только звонки, когда входил очередной пациент. Из процедурного кабинета поликлиники доносилось приятное жужжание разговоров. Анника начала медленно дышать, замечая уж слишком дотошно, что пульс снова участился. Ей некуда торопиться. Все равно она на больничном. Лучше использовать это время, чтобы снова найти гармонию в жизни.

У них есть свой дом и скоро будет первый ребенок. Все, что ей нужно — ждать и отдыхать, а потом все будет хорошо.

47

В ваших глазах я монстр, не так ли? Убийца. Безумец. Вы правы. Все это — я.

Четверг, 9 июня

Анника нарочито медленно жевала мюсли. Кефир был кислым, а овсяные хлопья — мучнистыми. Мартин ел бутерброд и пил кофе. За кухонным окном сверкало утреннее солнце. Она слышала чириканье птиц по соседству.

— Ты знаешь, что тебе не обязательно вставать ради меня, — улыбнулся Мартин.

— Мне нужно заставлять себя, — сказала Анника. — Иначе я целый день проведу в кровати. — Она не преувеличивала. Дело не только в давлении. Она боялась потерять ребенка, тревожилась, что ее могут снова забрать в полицию, и беспокоилась, что не может работать. Анника погружалась в негативные мысли. Снаружи было незаметно, но внутри она боролась за то, чтобы держаться на поверхности.

— Ты ведь помнишь, что не всю ночь провела в кровати?

— Что ты имеешь в виду? — Анника отпустила ложку, и та осталась лежать на кашеобразной смеси мюсли и кефира. Она посмотрела Мартину в глаза.

— Ты ходила во сне. Не помнишь?

Анника покачала головой. В груди что-то сжалось. Она с детства не ходила во сне.

— Нет. И что я делала?

Мартин улыбнулся.

— Ничего опасного. Я проснулся от того, что ты стояла с кучей вещей в руках и говорила, что должна «положить одежду на одежду».

— Ого. А дальше?

— Ты ненадолго ушла в гостиную, потом вернулась и легла. Я проверил. Ты положила одежду аккуратной стопкой на диване. Я убрал ее обратно в гардероб утром.

— Почему ты меня не разбудил? А если бы я вышла на улицу или еще что?

— Нет, лунатиков нельзя будить. И ничего опасного не происходило, так… — Он взглянул на часы и вскочил. — Ой, я опаздываю. Нам нужно разобраться сегодня с новыми интеграциями. Я не могу уладить это из дома. Ты нормально?

— Да, — кивнула Анника. Внутри росло еще одно зерно тревоги — теперь из-за ее прогулок во сне. С ней такое случалось уже после переезда, и даже пришлось поменять школу. Она считала это проблемой, пока не встретила новых друзей и не приняла ситуацию. Теперь она думала, не стресс ли вернул к жизни старые проблемы, или на этот раз случилось что-то другое.

— Твой обед — в холодильнике, — сказал Мартин. — Он выбежал за сумкой, а потом, вернувшись, поцеловал ее в щеку. — Отдыхай как следует. Можешь, наверное, посидеть на террасе, сегодня будет приятно и солнечно.

— Пока! — сказала Анника. Слова прозвучали сухо. Она не собиралась быть резкой — он же такой милый. Но она так устала. А теперь еще и ходит во сне. Она положила подбородок на руки и закрыла глаза.

Что-то злобно царапало подоконник за окном. Анника вздрогнула и спугнула сидевшую снаружи сороку. Покачав головой, она взяла тарелку с мюсли и подошла к раковине. Пол на кухне оставался холодным — солнце еще не успело нагреть плитку. Она смыла остатки завтрака горячей водой, наблюдая, как растворяется кефир и белые полоски исчезают в сливе. Выключив воду, она заметила любимую кофеварку Мартина. В кувшине еще оставался кофе. Мартин не выдерживал много часов без кофе. Она никогда не понимала, как он может вливать в себя чашку за чашкой, даже вечером, и все равно спать как убитый. Сама она часами лежала и вертелась, если выпивала всего полчашки после четырех часов пополудни. Не то чтобы она без него хорошо спала, но кофе точно не улучшал ситуацию.

Сейчас ей даже не хотелось. К тому же запах бил в нос. Она вылила остатки, а потом стала смотреть в окно на сад. Мартин прав. День будет прекрасным. Солнце мерцало в светло-зеленой листве на кустах и деревьях. Скоро на деревянном настиле террасы станет по-настоящему тепло. У них пока нет уличной мебели, так что ей придется вынести стул с кухни, но там приятно будет посидеть, подставив лицо теплому солнцу.