Барсук

— Ну что, — сказала Эмма Сивертс. — Тогда вам нужно только подписать.

Она дала Мартину перьевую ручку. Он изучил ее с долей сомнения.

— Просто держите вот так, — Эмма повернула ручку между кончиками пальцев Мартина. — Ими так приятно писать по сравнению с шариковыми — просто нужно привыкнуть и найти нужный угол.

Мартин приложил кончик ручки к договору и начал медленно выводить свое имя. Звук острого пера, шкрябающего по бумаге, резал Аннике уши. Она повернулась на диване и взяла ручку у Мартина. Рука у нее дрожала, когда она собралась подписывать. Перо напоминало ей коготь, запачканный синими чернилами, которые могли быть красной кровью. Ноющая боль, как электричество, пронзила пальцы. Она уронила ручку, так что та упала на пол. Чернила брызнули из нее и запачкали ковер.

— Извините, — выдавила она. — Не знаю, что случилось. Просто выпала из руки.

— Любимая, ты в порядке? — спросил Мартин, пока она наклонялась за ручкой.

Анника встретилась взглядом с зелеными глазами Сокер. Кошка лежала под диваном и наблюдала за ней. Кошка медленно царапала ковер когтями. Острый коготь пробил ковер и заскрипел о паркет. Она показала зубы и зашипела.

— Сокер, — сказала Эмма, — что ты там делаешь?

— Наверное, я ее напугала.

Кошка еще раз взглянула на Аннику и бросилась из своего укрытия на кухню. Анника быстро подписала договор и положила его вместе с ручкой на стол.

— Вот так, — сказала Эмма. — Вот вы и купили дом!

34

На фоне ударов сердца я слышу, как существа, словно дизельные моторы, ревут, клокоча, под землей. Звук передается вибрациями.

Четверг, 2 июня

На часах было чуть больше десяти вечера. Сесилия Врееде стояла в ванной и как раз собиралась достать зубную щетку, как в соседней комнате зажужжал телефон. Она покачала головой и притворилась, что не слышит, но звук вибрации не прекращался. Она положила щетку на сверкающий фарфор раковины, взяла трубку и подпрыгнула, когда увидела, что звонит Юнас. Что он хочет в такое время? Нашел что-то в расследовании?

— Смотришь дебаты? — спросил Юнас. Он говорил быстрее, чем обычно.

— Нет, нет сил на эту фигню.

— Это надо видеть.

Сесилия включила телевизор.

— О чем там речь? — спросила она, пока свет от экрана не начал освещать ее темную гостиную.

— Твой приятель Кристоффер Ульссон дискутирует с издательницей о книге про Барсука.

— Серьезно? Подожди, не отключайся.

На экране отобразился высокий овальный стол и сидящая в зале вокруг публика. С одной стороны стола стоял Кристоффер Ульссон. Он походил на великана, которому стол винного цвета доходил до ремня. Он рукой указывал на женщину в ярко-красном пиджаке, среднего роста и с убранными наверх темно-рыжими волосами. Между ними со стопкой карточек в руках стояла и воодушевленно кивала ведущая.

Сесилия подключилась в середине предложения, так что было бесполезно пытаться понять, что сказал Кристоффер. Но он, очевидно, старался выглядеть спокойным. Она уже видела его таким. Шея покраснела, а вены на виске просвечивали синим, несмотря на слой бежевого грима.

Ведущая движением руки прервала Кристоффера. Он успокоился и неохотно замолчал. Сесилия видела, как ходят желваки у него на скулах, когда ведущая одновременно обращается и к нему, и к публике:

— Думаю, все здесь понимают, что вы возмущены, но сейчас очередь издательства ответить на критику. — Она обернулась к Аннике. — Анника Гранлунд, вы издатель в издательстве Эклунда. Именно вы выпустили «Я Барсук». Как вы отреагируете на обвинения Кристоффера?

Анника выглядела бледной, несмотря на то что цвета студии должны ей подходить. Винный оттенок и теплое освещение. Глаза бегали, как у испуганного животного.

— В первую очередь хочу сказать, что мы в издательстве не имели намерения ранить или причинять вред кому-либо.

Голос у нее звучал неуверенно.

Кристоффер покачал головой и прервал ее:

— Да вам плевать на тех, кого вы раните, главное — заработать!

Ведущая строго посмотрела на Кристоффера:

— Сейчас очередь Анники.

— Повторюсь, — продолжала Анника. — Мы не имели умысла кого-либо ранить. Но увидев, какой потенциал заложен в последней рукописи Апельгрена, мы не смогли оставить ее в ящике стола. У нас есть обязательства и перед автором — мы должны ее издать, и перед общественностью — обеспечить ей шанс прочитать книгу.

Ведущая наклонилась ближе к Аннике.

— Но задумывались ли вы о родственниках жертв, убитых Барсуком? Все-таки книга повествует о преступнике, который по-прежнему на свободе.

— Конечно, задумывались. Изданию предшествовали долгие дискуссии. В то же время нельзя забывать, что речь идет о художественном произведении. Описанное в книге не имеет ничего общего с реальным убийцей.