Барсук

— Что будешь? Я уже взяла кофе, выпила чашечку, пока тебя ждала.

— Двойной эспрессо, — сказал Ян, кивнув бариста. Он потянулся за бумажником, но рука Анники остановила его.

— Я заплачу, — сказала она тоном, не предполагавшим обсуждение.

Они сели, и Ян отпил кофе. У него был насыщенный вкус с кислинкой, как раз как предпочитал Ян. Дома у него только старая кофеварка. С работой она справлялась, но Ян мечтал купить собственную эспрессо-машину. Сейчас из-за продолжающегося ремонта они на всем экономили, так что приходилось ждать.

— Как дела с домом? — спросила Анника, обеими руками держа кружку с капучино.

— Из-за всех переделок медленно, но верно. Мы сейчас меняем дренажную систему.

Анника покачала головой.

— Одно только слово «дренажный» нагоняет тоску.

— Да, и денег требует. Но надо сделать. Думаю, это лучше плесени и повреждений от влажности.

— Да, ты, конечно, прав. Хотя я рада, что у меня нет такой необходимости. Мне и Мартину рановато думать о доме, пока, конечно, мы не решим завести детей.

Ян кивнул. Кажущаяся искусственной улыбка застыла в мышцах щек. Как старая театральная маска с красными кругами на щеках. Он не хотел вести житейские разговоры, он хотел знать, что издательство думает о рукописи. Однако они почти четверть часа разговаривали обо всем подряд. Он забывал сказанное в то же мгновение, как произносил слова, — просто заинтересованно кивал и вежливо отвечал. Когда кофе закончился, разговор стих. Ян водил пальцем по кружке, собираясь с духом.

— Так, — начал он и замолчал, чтобы перевести дух. — Что ты думаешь о книге?

Он заметил, как Анника старается не вертеться на месте. На лице оставалась мягкая улыбка, но тело демонстрировало явное напряжение. Ей самой это не нравилось.

— Не знаю, — ответила она. — Начало хорошее, ты всегда пишешь хорошие вступления. И сюжет очень хорош как концепция. — Она рассмеялась. — Никто не угадает, кто стоит за убийством. Но…

— Но что?

— Не знаю. Она кажется безжизненной. На этот раз не только Турваль явно устал, а как будто и весь текст. — Анника сильно наморщила лоб и посмотрела на Яна, словно извиняясь. — Не могу выделить что-то конкретное. Всё есть, но как единое целое просто-напросто не работает.

Ян не знал, что сказать.

— Хорошо, — выдавил он наконец.

— Мы в издательстве обсуждали, можешь ли ты исправить ситуацию. Но буду с тобой откровенна. Увы, в этот раз не получилось.

Яну казалось, что он покинул собственное тело. Ему не послышалось? Они отказывают ему сейчас, после двух бестселлеров? Кровь закипела, как от химической реакции. «Они предают меня?» Он сжал зубы и сумел сохранить некое спокойствие.

— Так вы отказываете? — спросил он.

— Увы, да, — Анника серьезно посмотрела на него.

— Как считаешь, что мне теперь делать?

Анника вздохнула.

— Я рада, что ты так спокойно принял это. Ты всегда был таким профессиональным, совсем не чувствительным, как многие авторы.

— Спасибо, — ответил Ян. — В этой работе нельзя быть сентиментальным. Но, конечно, я расстроен. — Голос как будто ему не принадлежал. Он старался звучать как можно нейтральнее. Внутри ему хотелось с криком выплеснуть отчаяние, даже заплакать, как маленький ребенок. Но он не хотел, чтобы Анника увидела эту его сторону. Он профессионал, а не какой-то слабак.

— Понимаю, что ты разочарован. И мне правда хотелось бы принести тебе более приятные новости. Но нам всем кажется, что лучше всего, если ты возьмешь саму идею из рукописи и перепишешь все заново. — Она наклонилась вперед, чтобы придать своим словам веса. — Ты писатель издательства Эклунда. Оно не ставит крест ни на тебе, ни на комиссаре Турвале, Ян. Только на этой книге. Понимаешь?

Ян почувствовал, как теряет силы. «Переписать книгу целиком?» В голове он ощутил пустоту. Ему понадобился почти год, чтобы написать черновик. Целый год полнейшей скуки, в то время как мозг сопротивлялся каждому предложению.

— Я не знаю, — услышал он свой собственный голос. Он вздохнул: — Я раздумываю, не написать ли мне что-то совершенно другое.

— Например? — спросила Анника, с любопытством ища его взгляд, но он ускользал.

— Я всегда хотел писать роман ужасов, — сказал он так, как будто в этом было что-то постыдное, о чем нельзя никому рассказывать. — Я набросал заметки для одной вещи в последнее время. Еще рано говорить, получится ли что-то из этого. Хотя я бы предпочел узнать это до того, как снова писать о Турвале.

Анника скрестила руки. Ее лицо выражало скептицизм.

— Мы не издаем ужасы. — Она покачала головой, а потом снова улыбнулась. — Но я считаю, что тебе надо не сдаваться. Попробуй еще раз. Люди хотят больше комиссара Турваля. Дай ему еще шанс. Хорошо?

Ян молча кивнул.

— Замечательно, — сказала Анника и взглянула на наручные часы. — Мне пора, увы. Но мы ведь увидимся на осенней вечеринке?

— Конечно, — ответил Ян. До нынешнего момента он ждал эту вечеринку. Сейчас предпочел бы не ходить, но понимал, что должен. Остальные сотрудники издательства должны увидеть, что он все еще в деле.