Ататюрк. Особое предназначение

Сложно сказать, убедил ли Кемаль Рефета, но больше возражать тот не стал.

Однако в своем пространном интервью газете «Акшам» в 1924 году он описал встречу трех единомышленников в Амасье как заговор, в котором преобладали персональные амбиции участников.

— Здесь, — говорил позже Кемаль, — я должен отметить и разъяснить еще один очень важный момент. Нация и армия еще не получили известия об измене султана-халифа. Более того, в силу укоренившихся в течении долгих дет традиций, они были верны трону и тому, кто его занимал. И вследствие этого, отыскивая средства к спасению, они, прежде всего, были озабочены сохранностью халифата и султаната больше, чем собственной безопасностью. Они еще не могли принять идею спасения страны без султаната и халифата. Горе тому, кто посмел бы высказать тогда противоположное мнение! Он тут же стал бы изменником и отщепенцем без бога и родины…

Но в то же самое время он был уверен в том, что его мечта будет реализована и султанат, и халифат станут достоянием истории…

Встреча старых друзей ознаменовалась появлением документа, вошедшего в историю, как Амасийский протокол.

Протокол содержал две фундаментальные идеи.

Первая идея глобальная: нация хочет спасти свою независимость и сохранить целостность родины.

А вторая идея, более радикальная: центральное правительство неспособно осуществить это национальное желание, поэтому необходимо создать в Анатолии национальное правительство, свободное от любого влияния и не зависимое от какого бы то ни было контроля.

22 июня 1919 года Амасийский протокол был отправлен по телеграфу в Эрзурум, Эдирне, Конью, Стамбул, в штабы главных корпусов армии и некоторым политикам персонально: Иззет-паше, Кара Васыфу и Халиде Эдип

Циркуляр гласил, что независимость страны находится под угрозой, а также объявлял созыв депутатов на Сивасский конгресс.

Проект Кемаля, Рауфа и Фуада был предельно ясен: чтобы спасти родину, необходимо создать свободное национальное правительство в Анатолии, так как законное правительство сотрудничает с врагами.

Был ли этот призыв из Амасьи революционным?

Нет, скорее, патриотическим, поскольку действия султана не подвергали критике и не осуждали.

В протоколе отсутствовали яростные нападки, подобно тем, с какими нападали младотурки в 1908 году на султана — палача конституции.

Враг — это правительство, сотрудничающее с «Либеральной Антантой», осудившей юнионистов и бросившей их в тюрьму…

Дело было сделано, Али Фуад поспешил в Анкару, а Кемаль и Рауф отправились в Эрзурум, чтобы участвовать по настоятельному совету Карабекира в конгрессе восточных провинций Анатолии.

Кемаль был доволен.

Но к его радости примешивалась и грусть.

На примере Рефета он видел, насколько еще жива в людях вера в «хорошего владыку» и «плохих министров».

А это означало титаническую работу для него и его соратников, которых у него было не так много.

Да, ему придется обмантывать всех пошедших за ним людей, но это была, в его понимании, святая ложь.

Стоило ему только заикнуться о борьбе против султана, и от него отвернутся все.

Значит, надо бороться за свержение султана с помощью самого же султана!

Впрочем, во все еще верившей в политическую непорочность своего владыки стране ничего иного ему и не оставалось…

То же самое касалось и религии.

Это тоже была тактика.

— С самого начала, — говорил Кемаль, — я предвидел окончательный результат. Но мы не должны были сразу раскрывать наши настроения и намерения. Если бы мы это сделали, нас сочли бы мечтателями…

И предателями, добавили бы мы.

Особенно если учесть то, что Кемаль был не только посланцем султана, но и верховного владыки мусульман всего мира — халифа.

Кемаль прекрасно понимал, что с верующими надо говорить на их языке.

В противном случае он оттолкнул бы от себя практически все население Анатолии.

Читал же он в самые тяжелые минуты на фронте солдатам Коран.

И теперь он говорил с ними так, как от него того ждали:

— Даст Бог, все пойдет согласно желанию.

— Главное — Господь всегда с нами!

— Вознесем молитву к Всевышнему, чтобы Он ниспослал нам успех во всех наших начинаниях.

— Нация, сильная божественной помощью и национальными идеалами, достигнет своей цели.

— Наследие пророка Мухаммеда является силой, связывающей народы ислама. Это — сила, которая собирает мусульман вокруг знамени веры и единого Аллаха.

— Наше государство нужно сверху донизу переделать, и Бог поможет нам.

— Слава Аллаху, национальное движение в нашей стране очень развилось, расширилось и окрепло.

— Молим Бога, чтобы ниспослал нам полный успех.

— Будущее на небесах…

— Уверен, что Бог сделает так, что все трудности будут разрешены.

— Тысячу раз слава Богу, что наш сильный духом, мужественный турецкий народ не бросил на произвол судьбы свою многовековую историю и свое достояние.

— Турецкое государство, государство мусульманской Турции, будет государством наиболее счастливым в мире, оно станет источником двойного счастья.

— Друзья, Аллах един и велик…